– Тебе, тебе! Если не понял.
– Не глупи!.. – уже куда менее
решительно пробурчал парень, явно не определившийся, что ему дальше
делать – продолжить наступать, или ретироваться. Да ещё зачем-то
скосился на сидевшего рядом калеку. Оттого вдруг потерял
равновесие, непроизвольно взмахнув правой рукой, в которой сжимал
дубинку.
Рука старьёвщика тоже дёрнулась. И
тут доселе выглядевший безобидным и напуганным сосед проворно
двинул её плечом снизу-вверх, а из-за пазухи выхватил что-то
блестящее.
Стрела просвистела над ухом
незадачливого грабителя и, прошуршав в ветках, со звоном вонзилась
в ближайший подвернувшийся ствол.
Послышался булькающий хрип, а затем
его перекрыл истошный визг. Сидевшая всё это время молча и
безропотно в глубине фургона жена вскочила и тигрицей бросилась на
инвалида, вцепившись зубами в руку, в которой тот сжимал
окровавленный нож.
– Что ты стоишь, растяпа! – скулящим
голосом прикрикнул бородач на спасённого сообщника. – Помоги!
Только по мне не попади!
Толстая палка несколько раз мелькнула
в воздухе. Раздались глухие удары, сопровождаемые неприятным
треском. Грузное тело женщины обмякло и повалилось на тряпки, прямо
перед лицом затаившейся девочки. А парень, вскочив на козлы,
продолжал с размаху колотить жертву по голове, как глушат пойманную
крупную рыбу. И словно у рыбы, глаза избиваемой вылезли из орбит.
Кровь забрызгала полог и содержимое фургона, заодно испачкав одежду
и волосы Маи, которая напряглась и застыла, как зажатый в угол
зверёк. Ей бы закричать, и это разом положило б конец бесконечной
череде злоключений, большинство из которых оставались ещё впереди.
Но горло перехватило, что стало невозможно продохнуть. Лишь две
солёные дорожки проползли от немигающих глаз по щекам…
– Успокойся! – остановил детину
одноглазый. – Довольно с неё. Сучке уже всё равно! Как и муженьку.
А мы, по твоей милости, влипли!
– Я-то при чём?! – начал
оправдываться тот. – Откуда было знать, что у него арбалет?
– И я не знал. Однако, где б ты
сейчас был, если не я. Отдыхал вместо них… Подвязались на плёвое
дело – всего-то пощипать заезжих торгашей. А теперь, милый мой, на
нас убийство! Надо было позволить тебя укокошить и ехать себе в
город. Там бы хоть выпивкой угостили. А много ль проку с
подельщика, который спотыкается на ровном месте?