По ту сторону хребта то же, что
здесь, и такая же опостылевшая слякоть. Небо от края до края
затянуло. Это под солнцем дали сияют и манят. Сейчас же
действительность сузилась до границ, которые можно пощупать,
практически не вставая с места. И проще сосредоточиться на более
полезном. Всё лишнее, что может отвлечь, смыло нескончаемыми
струями вместе с пейзажем в окне. Осталось прикрыть створку и
зажечь лучину. Подобным днём недолго поверить, будто настоящая
жизнь не за порогом, а между страницами в затёртых переплётах,
терпеливо ждущих на полке под рукой.
Далеко ли это от истины? Сегодня
проще оказаться в компании книжных героев, неважно – вымышленных
или живших на самом деле, в совсем другом месте и времени – чем
повстречаться с обитателями нынешней реальности. Полевые работы
завершены. Все сидят по домам, готовятся к празднику. Никто не
потревожит. Можно надеяться, и завтра. А с понедельника начнётся!
Тишину и покой из этих стен вытеснит гам. И так до сочельника, пока
настоящие морозы не ударят. Суета вместо неторопливого уединения.
Наверно, опрометчиво согласился на должность, раз с книгами легче,
чем с живыми людьми. Хотя, грех жаловаться – и крыша над головой, и
еда, и очаг найдётся чем растопить. Если о тебе не забывают, то и
самому надо делиться. Уж тем более глупо прятать накопленное
знание, как скряга монеты в сундук.
Подбросив дров в огонь, мечтатель
вернулся к конторке и, макнув перо в чернильницу, занёс над листом.
Мысль куда-то убегала. Мешали посторонние звуки. Потёр запотевшее
окно. Мутные потёки с той стороны рисовали какие угодно картины,
кроме того, что было на самом деле, искажая привычные очертания и
заставляя перемещаться неподвижные предметы, так что шевелящийся от
ветра куст легко было принять за прохожего.
Смешно! Испугался скрипа неплотно
закрытой калитки. Надо будет починить щеколду, не сейчас, конечно.
И дверь от сквозняка постукивает, хотя её проверил недавно, просто
так на всякий случай. Или это капли барабанят о крыльцо под
протекающим навесом? Не похоже. Глупость какая-то. Некому сюда
ломиться. С чего переполошился, точно застигнутый с поличным вор? У
себя дома! Подёргал тихонько – так и есть, заперта изнутри. Открыл,
щурясь от бледного света. На фоне пятна проёма темнела серая,
словно размытая фигура. С длинных, бесформенных одежд ручьями
стекала вода.