Несколько раз она чуть не засыпала на
ходу, встряхивая головой, чтоб прогнать дремоту. Воздух из чёрного
становился мутным. Её проводники слились с ним и пропали. Близилось
утро, которое, много раз была уверена, больше для неё не наступит.
Но и оно не давало ответов на вопросы. Тьма сменилась таким же
непроглядным туманом. Растворившийся в нём свет казался обжигающе
холодным, вроде туда окунули голышом, заставив вылезти из-под
толстого одеяла. Потом присоединился ветер, швырнув в лицо и
выглядывающее сквозь дыры тело множество твёрдых, как крошечные
осколки, снежинок. Он и разорвал пелену, открыв глазам неожиданный
простор.
По гладкой, зеркальной поверхности
бежали волны. Босая Мая удивлённо ступала по ней, не сразу поняв,
что это просто позёмка тянет по льду озера. Сквозь местами
просвечивала зеленоватая вода. Лес и болота остались позади. Там от
удушливых испарений казалось не так холодно, но тут, на открытом
месте, чувствовался настоящий мороз. Ближайший берег, голый и
крутой, вздымался чуть левее. Оскальзываясь, заспешила к нему.
Отсыревшее платье хрустело, замерзая на ветру. Цепляясь за чахлый
бурьян, как по рассыпающимся ступеням девочка вскарабкалась
наверх.
Небо впереди походило на брюхо
свинцово-чешуйчатой рыбы, вспоротое темнеющим хребтом. Поздний
рассвет растекался по горизонту под торжествующий вой. Пока жертва
пробиралась топями, они забежали в обход, чтобы встретить её на
открытом месте, где не спрятаться. А спасение, показалось, уже
близко! Но одно дело увидеть, другое – очутиться там, когда силы
совсем оставили. Деревенька спала, или прикидывалась спящей. Дымки
едва курились над растрёпанными соломенными крышами. Не успеть!
Затвердевший подол мешал скакать по
обледенелым сугробам. Под ломающейся коркой с режущими краями
торчали скошенные стебли, до крови втыкаясь в онемевшие ноги. Мая
спотыкалась и падала, царапая локти и колени. Они же бежали, не
проваливаясь, всё ближе и ближе. По шершавому откосу съехала в
овраг. На другой стороне среди высохшей крапивы виднелось что-то,
скорее похожее на заброшенный сарай, чем на человеческое жильё.
Кинулась к кривой покосившейся двери, та оказалась заперта.
– Помогите! – забарабанила она по
доскам и провалилась внутрь – в тепло и полузабытый аромат горячей
похлёбки из сушёных грибов…