*****
Страшные зубы щёлкнули возле самой
пятки, когда беглянку втянули, и дверь захлопнулась. С той стороны
послышался скулёж и скрежетание когтей по старому, но ещё крепкому
дереву. А саму опрокинуло в сторону нечто, смахивающее на
гигантский ком лохматой шерсти, разразившийся грозным лаем.
– Убирайся восвояси! Здесь нечем
поживиться! – топнула старушка, и за стеной стихло. – Вулкан, на
место! Это я не тебе, – на всякий случай пояснила она, помогая
подняться. – Откуда ты такая? – жалостливо оглядели её. – На
цыганку, вроде, не похожа. Те больше гурьбой побираются. Хотя,
видок у тебя подобающий. Пусть не чернявая, зато чумазая не хуже
ихних деток. И где только извозюкалась, когда грязь камнем
отвердела?
– В болоте.
– Как же там очутилась? Эти ироды
загнали?
– Они… – не было сил обстоятельно
расписывать свои злоключения, потому просто согласилась с догадкой,
более-менее похожей на правду.
– А в лесу чего забыла? Разве не
знаешь, что в одиночку туда нельзя?! Иль отбилась от табора,
потеряла своих в пурге?
Девочка отрицательно мотнула
головой.
– Значит, таки не цыганка. Неужто
одна пришла? Кто ж отпустил тебя раздевши? Куда родители
смотрели?
– Никто. Их нет…
– Сиротка, получается… Далече твоя
деревня?
– Я не из деревни.
– Вообще из не наших краёв?
Мая кивнула.
– Какая ж нужда погнала тебя метелью
в такую даль? Голод?
– Нет, – сглотнула она слюнки.
– Да что я пытаю! Видать же, голодна
не меньше тех, от кого убегла! Садись, – пододвинули ей табурет. –
Наварила, незнамо кому. Самой много ли надо! Однако, не прогадала.
Угощайся, горемычная.
Она не собиралась отказываться. Но
вместо предложенного табурета резко присела на корточки,
сморщившись, как ужаленная.
– Ты что?
– Не могу!.. – тоненько застонала
Мая. В отогревающемся теле пробуждалась замороженная до времени
боль.
– Ножки отходят? – с пониманием
вздохнула женщина.
Забавный и, выяснилось, совсем не
злой пёс лизнул выглядывающий из-под лохмотьев кончик пунцовой
ступни, как бы пытаясь утихомирить подбиравшийся изнутри пожар. Но
прикосновение щекотного языка даже не почувствовалось.
– Ага. И ещё щиплет, – всхлипнула
гостья, – руку и сзади…
– Дай-ка посмотрю.
Старушка знала секреты лечебных трав,
отчего священник и набожные соседи косо поглядывали, при этом не
гнушаясь обращаться за помощью, чтобы лишний раз по пустякам не
беспокоить Всевышнего. Она размотала тряпки, в несколько слоёв
укрывавшие плечи на манер платка, сняла с неё мокрое оттаявшее
платье – местами прилипшую ткань пришлось отдирать – и покачала
головой.