Пока родители колесили по свету,
скупая по дешёвке и сбывая с наваром всякое старьё, любознательная
девчушка глазела на тамошнее изобилие, здесь доступное лишь за
баснословную плату. В полуденных землях тепло и не бывает снега.
Круглый год благоухают цветы. Деревья ломятся от фруктов. А базары
не в пример многолюднее и богаче. Даже пышная ярмарка вольного
города тускнеет в сравнении с ними. Но видела она мимоходом и
невольничьи рынки, где на помосте среди прочих были выставлены на
продажу её тогдашние сверстницы – опалённые солнцем, с измождёнными
лицами и безразличной пустотой в глазах. Они, казалось, не замечали
разодетых торговцев и покупателей, когда те их беззастенчиво
разглядывали и щупали. Но стоило встретиться с ними взглядом
замарашке из фургона, ответом на её любопытство читалась молчаливая
ненависть. Наверно, завидовали, что у неё есть отец и мать, пусть
они не подарок, плохонькое, но платье, а ещё свобода. И она может
уехать или убежать, когда и куда захочет, в отличие от них, кому
предстоит брести по острым камням и раскалённым пескам вопреки
собственной воле. Вот что бывает с непутёвыми дочерями, – стращала
мамаша, светлая ей память, не утруждаясь описанием лишних
подробностей их печальной судьбы. И кое в чём оказалась права, Мае
довелось на собственной шкуре пережить, что испытывают обращённые в
рабство. Только её не сделали чьей-то собственностью, а выкинули,
как ненужный мусор. Выходит, с ней поступили более милостиво –
оставили на воле, а повернувшаяся удача вместо смерти в полной
безвестности подарила новую жизнь.
Только что скажет Мартин, узнав, о её
прошлом? Рано или поздно ведь обнаружит позорную метку. Объяснить,
не дожидаясь, в каком переплёте довелось побывать? Сам тоже не без
греха! Поймёт. А если всё-таки не он умыкнул камень?.. Выходит –
ошельмованная преступница клевещет на честного человека. Вроде,
мил, а случись неприятность – первым делом на него подумала!
Бывшему нищему, значит, и то доверия больше? Сама виновата –
показывала, хвастала! Решил, смеются над ним, и сам подшутил.
Схоронился до времени. Да перегнул палку! Негоже, ежели пилигрим
прознает. Разгневается – мало не покажется – ей, что слово не
сдержала, и олуху-приятелю заодно. Пора б уж тому встретиться!
Неужели ещё гостит? Или разминулись вначале? Пока давала крюк
лесом, не мудрствуя, свернул на деревенский большак – так и ближе и
спокойней. Хотя вряд ли. Тогда до света должен был выступить. Не
пошёл бы он без крайней надобности по темноте через горы. Чего б
ему в таком случае вчера не вернуться? В прятки играет?