До вечера Дженифер больше молчала. Кое-как стрелка компаса
держала направление, и Уилл решил просто не трогать женщину.
Перед ночёвкой он отыскал в бардачке старый замшевый кисет, в
котором когда-то хранил железную стружку. Безжалостно распорол
ветхие швы, отсыпал соли и рябиновых ягод с ветки, перевязал
запасным шнурком так, чтобы получился человек с круглой головой и
руками-крыльями и отдал Дженифер. Та бледно улыбнулась и положила
этот странный оберег в нагрудный карман рубашки.
Эта ночь оказалась на редкость холодной. На стёкла машины лег
серебристый налёт инея. Уилл долго лежал без сна, смотрел на этот
иней, едва заметно поблескивающий в темноте, и думал о том, что
следующая ночь - ночь Белтайна, безудержной весны и огней в
темноте. В этом было сложно поверить, особенно на рассвете, когда
охотник на фей проснулся от зубодробительного холода.
Стараясь материться как можно тише, чтобы не разбудить Дженифер,
он вылез из машины. Потом вернулся, отыскал в рюкзаке заветную
фляжку, в которой держал джерисову самогонку. Хлебнул, охнул,
чувствуя как пронёсся по пищеводу вниз комок жидкого огня. Подышал
на озябшие пальцы. И пошел к ближайшим кустам за хворостом. По
такому холоду горелки определенно было недостаточно.
К тому моменту, когда Дженифер, ежась и кутаясь в куртку,
выбралась из машины, костерок весело потрескивал. Закипала вода,
грелись консервы, которые Уилл пристроил в углях.
Он встал, уступая женщине место на подстилке, Дженифер слабо
улыбнулась. Села и вытянула ноги так, что её кроссовки оказались
почти в костре. Проговорила:
- Холодно.
- Здесь бывает, - Уилл вытащил из машины свой спальник, набросил
на плечи Дженифер. Та перехватила его руку, чуть сжала его пальцы,
потом выпустила, словно смутившись. И ни слова не сказала о снах.
Керринджер решил, что его амулет сработал.
Где-то ближе к полудню им пришлось сделать крюк. Местность стала
ровнее, но на горизонте отчётливо вырисовался большой холм. На
вершине его рос вполне узнаваемый дуб, а связываться с
Королем-Охотником Уиллу сейчас совсем не хотелось.
Ночной холод сгинул, словно его и не было. Даже сумрачное серое
небо немного просветлело, вернулся запах яблонь. Дженифер опустила
стекло и подставила теплому ветру лицо. Даже сквозь шум двигателя
до Керринджера время от времени долетали то обрывок далекой песни,
то перезвон колокольчиков, то тихий голос свирели.