В Байле он довез Дженифер почти до самого её дома. В пути они
почти не разговаривали и попрощались скупо. Она попыталась
улыбнуться, Уилл вернул ей улыбку и поехал к Джерисам, забирать
дочь.
Поначалу он даже думал о том, чтобы всё-таки пригласить эту
женщину куда-то, но так и не собрался.
Холм ведёт его прочь от обжитых покоев и их
непоколебимо-каменных стен, прочь от рыжего огня, потрескивающего в
очагах, от эха голосов и смеха. Холм ведёт его к смутно-ноябрьским
рощам, охре палой листы и мареву колдовства. В мареве этом
рождается гладкая кора осин, звенящий шелест листьев, далёкие
запахи, отголоски неслышной песни.
Холм ведёт его, и Кертхана-Охотник легко позволяет ему это. Холм
- его, и ворожба холма - его, его дыхание, биение его сердца,
мерный ритм крови, бегущей по жилам. Пусть ведет.
Вначале каменные коридоры и факела. Потом - коридоры троп, и
осенние деревьев рдеют ярче факельного огня. Потом за спиной
остаются и они.
Сгущается туман, звенят колокольчики, в пелене едва видны
очертания тонкого орешника, безлистого в предзимье. Охотник хмурит
рыжие брови, но пробирается в тумане глубже в зачарованное сердце
холма-сида.
Старую узловатую грушу Кертхана видит издали. Послушный его
воле, туман утекает прочь, остается только мягкий свет раннего
утра. Воздух тонко пахнет мёдом, груша цветёт. Удивленный,
Кертхана-Охотник останавливается, глядит на неё, не спеша
подходить.
И не в том дело, что там, снаружи сида, ноябрь сыпет снегом,
словно мукой из драного мешка. Под холмом случается и не такое. И
спелая земляника, бывает, алеет из-под ржавой листвы, и стрелы
кипрея разрывают рыхлую плоть сугробов, чтобы вырваться наружу.
Таково волшебство рукотворного мира, чары полого холма.
Но чтобы груша эта, старая, узловая, хоть раз цвела - этого
Кертхана не помнит. Он сам посадил её. Давно, множество веков
назад, когда еще никто не звал его, буйного и вольного, Королем.
Когда нога человека еще не ступила на берег озера, зовущегося ныне
Лох-Тара.
Многие месяцы строились стены и насыпалась крыша дома. Потом
сколотили столы и лавки, ложа и высокое сидение для хозяина.
Сложили большой очаг в зале, принесли туда живой огонь. Выткали
гобелены и покрывала, выковали запоры и решетки.
А потом он сам, Кертхана-Охотник, сел на хозяйское место и начал
ворожбу.