Вместе они падают на траву, и трава эта в корнях старой груши
мягче драгоценных шёлков. Кертхана-Охотник вскидывает ладони,
признавая себя побеждённым. Отдавая себя целиком во власть
победившей. Она целует его, сладко и мучительно долго, летит прочь
красная рубаха, и следом за ней - охряная, и не остается ничего,
кроме полога из цветущих ветвей над головой, кроме корней под
землей и безудержной летней силы, текущей по ним, кроме женщины,
желанной, жадной, то беспощадной к нему, то нежнее опадающих
лепестков.
-Рэйе, - он шепчет её имя отрывисто, задыхаясь от собственного
желания и отвечает ей, то почти покорный её рукам, то сам
безудержный, как вырвавшийся на свободу ветер.
Позже, много позже Кертхана-Охотник глядит на переплетение
ветвей над головой, слушает чужое дыхание, щекочущее ему шею. Рэйе,
которую на будущий Йоль он назовет своей королевой, прижимается
щекой к его груди, изрытой шрамами, едва слышно смеется.
Потрескивает очажный огонь, где-то далеко бьётся металл о металл.
Охотник вспоминает снова, зачем искал её, но говорить ему не
хочется, и он закрывает глаза, добровольно отдаваясь тёплой истоме,
пахнущей мёдом.
И только когда Рэйе отстраняется от него, Кертхана говорит, не
открывая глаз:
- Едва отыскал тебя. Это в собственном холме!
- А была нужда искать? - в её голосе насмешка. - Или
соскучился?
- Соскучился, - легко признает Кертхана. А как не признать, если
на смену усталой истоме снова возвращается желание, такое же
пьяное, такое же дурманное, как тот хмель, который пьют из земли
корни старой груши. - И сказать хотел. Оружейники почти закончили с
твоим подарком. Нужно поглядеть, будет ли по руке.
- Оружейники? - у неё в голосе вопрос, и Охотник открывает
глаза.
Она сидит, жемчужный свет стелется по плечам, чертит тени над
ключицами, украдкой ласкает высокую грудь.
- Копья сделали тебе. Одно из серебра, второе - из холодного
железа.
- Зачем? - Рэйе хмурится, уклоняется от его рук.
- Потому что таково твое право - носить два этих копья, -
отвечает Кертхана серьёзно. - Или, скажешь, нет?
- Не скажу, - она хмурится сильнее, потом трёт переносицу
задумчиво. Охотник следит, как падает ей на плечо белый лепесток,
как скользит вниз между грудей и дальше, по худому животу. Она
резко отводит руку от лица и говорит: - Но я бы предпочла
револьвер.