В этом голосе была такая сила, что Керринджер выпустил нож и
вышел из машины. Подумал мельком, что оставить тело в тумане
Границы - тоже неплохой выход. Черта с два Бойла здесь найдут.
Граница меняется, перетекает, в ней нет ни троп, ни дорог, ни
приметных мест.
Он вытащил мертвого из кузова, подхватил на руки и сделал
неуверенный шаг туда, где ему померещилось какое-то шевеление.
- Сюда, - позвала его невидимая женщина. - Еще немного. Как он
умер?
- Я свернул ему шею, - хмуро отозвался Уилл. - Он хотел меня
зарезать, и я свернул ему шею.
Звякнули колокольчики - невидимка рассмеялась.
- Тебе повезло. Такие как ты, те, кто стоит на свету, всегда
отбрасывают тень. В тени всегда плодятся чудовища. Одно из них ты
убил.
- Это ведь он? - Керринджер облизнул разом пересохшие губы. - Он
убивал и засовывал в раны рябину, так?
- Верно. Теперь оставь его здесь и ступай.
От напряжения у охотника на фей сводило спину. Уилл осторожно
сгрузил на землю свою ношу и, развернувшись, зашагал обратно к
машине, наполовину утонувшей в тумане. С трудом он заставил себя
шагать без спешки, не переходя на бег.
Надо сказать, что Энн устроила ему знатнейшую выволочку, когда
Уилл Керринджер вернулся домой и слишком сильно хлопнул дверью,
разбудив только задремавшую Рейчел.
В тени
Он стоял посреди бледного струящегося нигде, какой-то слишком
легкий и слишком ненастоящий, чтобы все это было правдой.
Кажется, его убили.
Кажется, его убил единственный человек, которого Мартин Бойл
считал своим другом.
Человек, горше всего предавший его.
Обещавший открыть для него заветную тропку, поделится
контрабандными чудесами, и так обманувший его. Вместо чуда, вместо
золотой радости избранных - серых холмы под бессолнечным небом и
глухая тоска о том, чего с ним никогда не случится.
Нет, терпеть это было нельзя. Принимать эти жалкие подачки,
словно нищий - недоеденную корку с чужого стола. Мартин не
выдержал. Просто не смог выдержать такое предательство, весь этот
обман, продолжавшийся целых три года.
И тогда Бойл вспомнил, как расправлялся раньше с во всеми
остальными. С теми высокомерными глупцами, которые не могли даже
осознать, что было у них в руках. Он ведь перестал охотится на них,
решил не тратить время. А его водили за нос. Его предали.
Странно, но эти мысли сейчас оказались какими-то далекими,
утратившими свою злую горечь. Перестали обжигать.