— Да, брат, побриться тебе точно не помешает. И в баньку
сходить… А то пропах, понимаешь, медицинскими запахами, — подмигнул
приятель. — Барышни за версту обходить будут.
— Не до барышень пока, — сказал я.
— А вот здесь ты не прав… Пользуйся случаем, пока не охомутали,
— засмеялся Мишка.
В прошлом я любил только четырёх женщин: бабушку, маму, жену и
Дашку. Смогу ли полюбить пятую?
Я успел уже рассмотреть себя в зеркале. Этот Георгий походил на
меня: мы были примерного одного роста, разве что весил он поменьше,
но это меня, когда сороковник стукнул, слегка разнесло. Как
смеялись мои ровесники: в таком возрасте несолидно носить костюмы
меньше пятьдесят четвёртого размера. Правда, у меня был пятьдесят
второй.
Что касается лица… ничего особенного. Не тот случай, когда для
того чтобы понравиться женщинам, достаточно одной внешности. Девки
штабелями к ногам точно падать не будут. Да и не нужно оно мне. Я
относился к категории однолюбов и любил добиваться всего сам.
Для мужика самое главное — это мозги. Всё остальное лишь
приложение.
Ещё порадовала приличная шевелюра на голове. Тот «я» к тридцати
уже порядком облысел, приходилось коротко стричься. Жена говорила,
что это делает меня брутальней. Может, и прикалывалась… Она вообще
у меня любила пошутить.
Ну вот… вспомнил любимую, дочку и снова стало хреново на душе.
Будто кошки изнутри расцарапали.
Не хватало ещё расклеиться, блин.
Чтобы вновь собраться, сменил тему:
— Смушка сказал, что вы Левашова ловить поехали. Получилось?
Настроение Мишки резко переменилось. Он погрустнел.
— Ушёл, зараза! За час до нашего прибытия с места снялся и в
леса ушёл. А они у нас знаешь какие — можно сто лет прочёсывать и
всё без толку.
— Миша, ты меня прости… Сам знаешь, что со мной приключилось, но
кто он вообще этот Левашов — из «бывших»? — заинтересовался я.
— Если б из бывших, — печально ответил тот. — Из бывших наших
он…
— Как это? — не понял я.
— Да так. Воевал с германцем, крест Георгиевский за храбрость
получил, с самого начала гражданской — в Красной армии, на хорошем
счету. В партию вступил. Когда потребовалось — в ЧК перешёл.
— А потом?
— Потом… Как оказалось, с гнильцой был Левашов, просто сразу
этого не заметили. Начал грабить и убивать. Когда его разоблачили,
сбежал из-под ареста, вместе с родственничками организовал банду.
Дальше пошло-поехало… Провернул несколько успешных для себя
ограблений, стал считаться фартовым. К нему и потянулись. Говорили,
что в банде человек тридцать, но, думаю, гораздо больше.