Пусть некоторые комсомольские вожаки в девяностые резко
перекрасились в хозяев, а вернее, в хозяйчиков жизни. Бог им
судья.
Я… я просто не такой. Может, испорченный перестройкой и прочими
прелестями мира, в котором от моей некогда большой страны осталась
только лишь часть. Может, немного чужой там, где я прожил почти
пятьдесят лет.
Но вдруг этот мир примет меня?
— Не злись, дружище, — попросил я.
Миша улыбнулся.
— Никто и не злится.
Вдруг он напрягся.
— Погоди, вон вроде подходящий тип шкандыбает.
Я проследил его взгляд и понял, что под «типом» понимался
субъект примерно моего роста и телосложения. Одет он был в костюм в
большую полоску, на голове была шляпа, а в руке трость.
Он прошагал буквально в метре от нас и даже не обратил внимания.
Нэпмана, как бабочку, привлекали яркие огни «Сан-Франциско».
— Что скажете, товарищ Гибер? Подойдёт? — спросил Михаил.
— Подойдёт, — оценил Гибер. — Иди к нему. Но только поделикатней
— а то мне здесь только скандала не хватает.
Миша спрыгнул с пролётки и слегка развалистой походкой подошёл к
нэпману.
— Товарищ, подождите.
Нэпман обернулся.
— Это вы мне?
— Да. Давайте, отойдёмте в сторонку, — казалось, Миша излучает
саму изысканность и безмятежность, и потому нэпман без всякого
сопротивления согласился отойти.
— Я из уголовного розыска, — тихо сказал мой друг и осторожно
показал удостоверение. — Нам понадобится ваша помощь.
— Моя? — удивился нэпман. — Но, право слово, я даже не понимаю,
какая от меня может быть польза органам.
— Существенная, — заверил Миша. — Однако вам понадобится
ненадолго прокатиться с нами.
— Я что — задержан? — испугался мужчина в костюме.
Михаил улыбнулся. Будь у него другой цвет кожи, сейчас он был бы
очень похож на молодого Эдди Мерфи времён его первых лучших
фильмов.
— Ну что вы! Я же говорю — вы просто окажете помощь, а мы вам
будем за это премного благодарны.
Через несколько секунд нэпман уже садился в нашу пролётку.
Увидев Гибера и меня, он снова побледнел.
— Товарищ, не надо бояться, — попросил Гибер. — Я гарантирую,
что с вами ничего страшного не случится.
Когда мы привели нэпмана в наш кабинет, он долго не мог понять,
чего от него нужно. И лишь после совместных уговоров, в итоге
сдался.
— Так мне — что совсем-совсем раздеться? — жалобно проблеял
он.
— Исподнее можете оставить. Мой товарищ, — покосился я на Мишку,
— что-нибудь найдёт для вас на первое время.