И от всей души пнул меня в живот.
* * *
– А всё-таки хорошо здесь, – с удовлетворением сказал я,
усевшись на удивительно удобную лавку. – Даже не сознавал,
насколько я соскучился по этому месту.
Сейчас в «Цыплёнке» было пустовато, и наш любимый столик в углу
оказался свободен. Сессия с каждым днём становилась всё ближе,
времени на подработки оставалось всё меньше, так что большинству
студентов пришлось переместиться в более демократичные заведения. В
«Цыплёнка» в это время ходили в основном мажорики вроде нас с
Ленкой, да ещё ремесленники с алхимиками – у этих проблемы с
подработками не существовало, и деньги у них водились всегда.
Подобной стабильностью отличались только боевики, правда, немного с
другого ракурса – боевики были вечно без денег. Проблемы с
подработками у боевиков тоже не существовало за их полным
отсутствием.
– Ну как вы тут жили без нас? – спросил я, когда мы, наконец,
отправили прочь полового, отягощённого добром, то есть нашим
заказом.
– Преподы лютуют, – с печалью ответила Дара. – Особенно Генрих,
этот вообще как с цепи сорвался.
Они со Смелой красовались практически одинаковыми синяками,
только что под разными глазами. Генрих своего добился, и
договорного матча у них не вышло. Иван тоже был с синяком в
качестве презента от Ленки, так что семья Сельковых выглядела
удивительно гармонично, как и положено дружной семье, которая делит
на всех и радости, и фингалы. Я машинально потрогал уже подсохшее,
но всё ещё болезненное рассечение у себя над ухом и поморщился.
– А кстати, что он так окрысился на вас со Смелой? –
полюбопытствовал я.
– Да мы просто на прошлом занятии не захотели друг с другом
драться, ну и так, слегка поимитировали. А он заметил и
взбеленился.
– Не очень умная идея, – хмыкнул я. – Не с нашими навыками
Генриха дурить.
Дара тоже потрогала свой синяк и печально вздохнула. Оживились
мы только когда половой начал выставлять на стол заказанные
закуски.
– А вы-то как съездили? – спросил Иван, наваливаясь на мясную
нарезку.
– Да так, – пожал плечами я. – Четверых человек зарезали, двоих
повесили, я стал ливонским бароном. В целом скучновато
съездили.
– Везёт же тебе, Кеннер! – поражённо сказал Иван, почти забыв о
нарезке.
– Это ты называешь везением? – усмехнулся я. – Иван, по
сравнению с тобой я жалкий неудачник.