Вылетевшее из схватки копье пролетело
совсем рядом и вонзилось в борт, раздраженно задрожав длинным
телом. Ивар испытал новый приступ страха. Преодолеть его помогла
мысль о том, что он должен прикрывать другого, а значит, не может
трусить.
Сместившись вправо, он заслонил собой
увлекшегося Арнвида, который, похоже, вообще забыл про свой
щит.
Битва тем временем продолжалась.
Хаук, хладнокровно отражая нацеленные на него удары, сражался с
предводителем нападавших - высоким воином, облаченным в шлем с
личиной. Из-под нее торчала густая рыжая борода. Верх пока не мог
взять никто.
Могучий рев перекрыл лязг оружия и
вопли воинов. Так мог бы кричать инеистый великан, прищемивший
ладонь дверью. Обнаженный по пояс воин, ростом и волосатостью
могущий поспорить с медведем, вломился в ряды дружины Хаука,
расшвыривая людей, точно поленья. В сторону отлетел Эйрик, с трудом
увернулся от падавшего сверху топора Торир. Ивар с ужасом увидел,
как меч отскочил от груди волосатого, точно она у него была из
камня.
Но тут на пути у берсерка вырос Кари.
Он не кричал, но при взгляде на него даже одержимый одиновым
безумием воин остановился. Зарычал, нагнетая ярость, изо рта его
потекла пена.
Битва на мгновение остановилась. Все
замерли, глядя на схватку гигантов.
Взлетела рука с топором. Кари шагнул
вперед так, что корабль вздрогнул, и схватил противника за
запястье. Лицо того от напряжения перекосилось и налилось
кровью.
Они стояли неподвижно, застыв, точно
тролли, которых застал рассвет. Затем послышался слабый треск, и
Ивар, ощущая тошноту, видел, как рука волосатого переламывается под
могучей дланью Кари, точно сухая ветка.
Взблеск меча, фонтан крови брызнул из
разрубленного горла, и бешеный рев, который не смолкал все это
время, затих, сменившись хриплым бульканьем. Поверженный берсерк
рухнул, а Кари ликующе закричал, вскинув над головой отливающий
багровым клинок.
Следующий его удар разрубил еще
одного дружинника Берси надвое.
Все тут же пришло в движение. Битва
возобновилась, но воины Хаука словно обрели второе дыхание, а
дружинники Берси, ошеломленные гибелью сильнейшего из своих,
потеряли боевой дух.
Сами конунги продолжали сражаться.
Мечи лязгали, щиты покрылись трещинами, но ни один не мог
одолеть...
- Отходим! - крикнул Драный Плащ. -
Все на корабль!