— Значит ты маг, — констатировал он.
— С чего взял?
— Ладно, не отбрыкивайся. Когда догнал нас в тоннеле, то сразу стало ясно. Простой человек так не может, — усмехнулся он и с трудом поднялся. — Да и эта твоя волна. Чуть плечо не выбил.
— Могу и убить, — холодно отозвался я, всё ещё ощущая злость.
Он приподнял светлую бровь, заглянув мне в глаза и кивнул лысой головой, так что лучик солнца блеснул на загорелой коже.
— Да всё, остынь. Не хочу я с тобой ссорится. Вижу, что серьёзный парень. Деньги же вернули? Давай одежду подгоню или вон, ребята постирают.
Он протянул руку. Я постарался понять, хитрит ли, но всё оказалось чистым. Белоглазый искренне хочет подружиться.
— Хорошо, — пожал я его руку — мозолистую и сухую, как у матросов.
— Иван!
— Ин…— снова споткнулся я, спешно подыскивая русский аналог. — Игорь.
Он подмигнул.
— Ну, Игорь, так Игорь. Может того, отметим встречу?
— Как?
— Выпьем, к девушкам наведаемся, — плотоядно обнажил он ряды ровных, здоровых зубов.
Я засомневался, но Иван спешит со словом:
— Расскажу, что тут к чему заодно.
— Пошли.
Портовая часть города всё так же гудит работой. Что-то постоянно продаётся или покупается, с нескольких мест раздаётся стук столяра или удары кузнеца, как из ремесленной справа. Дядька устало распрямился и утёр обильный пот. Проводил нас взглядом. Вскоре молот снова стал бить, сдабривая каждый удар искрами. Запах кузницы вытесняет другие, и я блаженно надышался её крепким духом, пока снова не вернулся кислый и дурной.
— Вижу, не местный ты, Игорь, — хитро покосился на меня Иван.
— Скажи лучше сразу, чего хочешь от меня.
— На вид из дворян, но стержень есть.
Меня беспокоит его смекалистость. Неужели тут все такие?
— Ошибаешься. Я простолюдин. Работал матросом.
— А магии где научился?
Я быстро пробежался взглядом по его банде — идут на расстоянии, кто-то в стороне. Давно же они воровством промышляют, раз научились маскироваться. Но сейчас главное, чтобы не слышали.
— Нашлись добрые люди.
— А ты не прост, Игорёк.
Меня немного разозлил его тон и смешок, но удалось быстро успокоиться.
— Так и ты не рубаха.
— Да ну?
— Ребят хорошо вышколил.
— Сами такие прибились, — хитро улыбнулся он, но глазами похолодел. С их цветом выглядит пугающе, словно не человек перед тобой, а драуг.
Я собирался сказать что-нибудь колкое, как на улице, пересекающей нашу, стали разбегаться люди — шарахаются в стороны от копыт конного отряда, в середине коего мчит карета.