Но при описании яростного боя Саше чуть ли не стало плохо.
Правильно поняв внутреннее состояние побелевшей как мел девушки,
Селезнёв завёл более подходящий моменту разговор о своей семье.
Как-то так получилось, что до того мы с капитаном общались
мало и ни разу не смогли поговорить по душам. Натянутость в наших
отношениях была обоюдной виной, имеющей каждая свою
историю.
К примеру, Селезнёв долгое время служил в военном училище,
преподавал то ли тактику, то ли матчасть. Ещё будучи курсантом,
ротный женился на дочери подполковника, служившего здесь же, в
училище. Благодаря женитьбе Селезнёв сумел остаться после выпуска в
качестве преподавателя; но этой же причине сумел избежать фронта в
первые месяцы войны.
Собственно, в этом и была первая причина наших натянутых с
капитаном отношений: я воевал с первых дней пребывания 148-й
стрелковой на фронте, сумел избежать гибели и плена в тяжелейших
боях в Белоруссии и под Смоленском. В связи с чем направленный из
училища капитан, которого вынужденно поставили на ротного, вызывал
и у меня, и у уцелевших фронтовиков глухое раздражение.
Отсюда вытекала и вторая причина личной неприязни: до
прибытия капитана обязанности ротного исполнял я, вчерашний
взводный. И хотя, по существу, до командира роты я, быть может,
действительно ещё и не дорос, подвигаться ради отсидевшегося в тылу
командира, ещё и пороху не нюхавшего, мне не хотелось. Но и ставить
лейтенанта (представление на старшего где-то затерялось) над
капитаном никто не стал.
Селезнёв моё отношение хорошо понял, но уступать
подчинённому нисколько не собирался. При этом всегда оставалась
возможность, что нас вновь разменяют местами, в случае какого-либо
прокола капитана. Что, в свою очередь, не добавляло ему любви ко
мне.
Наконец, ротный крепко слушал начальство и действовал строго
по указке, без проявления собственной инициативы в боях последних
дней. Впрочем, это не только его недостаток, а, скорее, многих
командиров, в том числе старших. Но кончается такое отношение или
лобовыми атаками, сопряжёнными с большими потерями, или
непродуманной, неумелой обороной, не способной остановить врага. Я
же, в противовес капитану, всё время пытаюсь эту самую инициативу
проявить.
Однако при всём при этом капитан – мужик на деле незлобивый
и незлопамятный, без излишнего гонора. Хорошая зная матчастъ оружия
и имея богатый опыт преподавания в училище, ротный сразу по
прибытию включился в подготовку бойцов, добился лучшего
(относительно других рот) обеспечения подчинённых, причём не только
вооружением, но и обмундированием, и шанцевым инструментом. Опять
же, кормили нас чуть сытнее.