Усмехаюсь сам над собой. Трус…Но и трус может за любимых
драться, за землю родную. И чем он тогда отличается от смелого?
Впрочем, тот свой страх не побеждал, он же смелый. Мне пришлось
сложнее…
Наконец-то поднимаю винтовку, родную трёхлинейку. Неспешно
укладываю на бруствере, крепко упираю приклад в плечо. Судорога
внутри будто бы отпускает… Ловлю в прицельную планку вскочившую
фигуру.
А не такие вы и страшные, когда на вас через прицел
смотришь.
Тяну за спуск.
Выстрел!
Немец падает, но не от пули: фриц как раз закончил короткую
перебежку. Вроде и не велико расстояние, всего-то метров 200, но
попробуй попади: враг вскочит, пробежит метров 10-15 под прикрытием
пулемёта и товарищей, и снова залегает. А пулемёты, ух! Метко
содят, плотно!
Я вдруг начинаю смеяться. Да даже хохотать – так легко вдруг
стало, когда страх отпустил. Нет, правда отпустил! И очереди
вражеские в мою сторону летят, и мины рядом падают – а мне вдруг не
страшно. Наверное, понял, что умереть – это не самое худшее в
жизни. Гораздо хуже жить безвольным трусом.
По-прежнему хохоча, ловлю в прицел вспышки вражеского пулемёта.
Ведь в мою сторону бьёт, гад! Очередь рядом с бруствером легла,
снег перепахала! Ну, подожди, брат лихой, сейчас мой черёд стрелять
будет!
Навожу прицельную планку ровно под срез бьющегося на раструбе
пламя. Ровно как учили. Глубоко вдыхаю и медленно так выдыхаю, чуть
задерживая воздух в конце. Тяну за спусковой крючок.
Выстрел!
Вражеская очередь обрывается.
Ха-ха-хах! Да я пулемётчика заткнул, ребята! Будет теперь что
пацанам рассказать, будет! Есть чем гордиться, я теперь уж точно
мужиком стал!
А попробует Витька ещё раз Аньку обидеть – ей-Богу, все зубы
повыбиваю, не побоюсь трибунала!
Короткая вспышка острой боли в груди – а я всё ещё смеюсь. Ну,
или хотя бы улыбаюсь. Ведь хорошо же, хорошо же как – когда страх
свой побеждаешь, когда правильный выбор делаешь, несмотря ни на
что! Это, наверное, и есть самое главное в жизни!
Хорошо. И небо над головой такое синее-синее… Только почему-то я
смотрю на него из ямы. Как я сюда попал? А впрочем, какая разница?!
Главное, что спокойно так, уютно. И не больно совсем, нет. Только
холодно очень…
Ефрейтор 386 отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона
Владимир Афанасьев.
…400 метров до вражеской бронетехники. Сердце невольно пускается
вскачь – сейчас немецкие наводчики нас разглядят, и всё, пиши
пропало: капониры укрывают только низ орудия. Ну же, сержант, когда
дашь отмашку?!