«Смотря как выполнишь», — туманно
ответил Кувшиночник. Я уже поняла, что иногда от него прямых
ответов не дождёшься — видимо, хочет, чтобы я сама всё выяснила — и
допытываться не стала.
Мне предстоял ещё один поход вниз —
в столовую. Дверь приветливо распахнулась передо мной, когда на
лестнице послышались стремительные шаги. Обернувшись, я увидела
чёрную пешку — та спустилась с последней ступеньки и вдруг
остановилась. Смутилась, что ли?
— Здравствуй, — я жадно разглядывала
пешку. Смуглая, невысокого роста, с чёрными волосами, которые
падали на грудь и плечи, и неожиданно светлыми голубыми глазами. —
Я…
В следующий миг я прикусила язык. Не
надо было говорить про то, что я придумала себе имя! Какой-то
внутренний голос предостерёг меня от этого, а ещё я заметила, как
насторожились цветы в коридоре. Полусонные, теперь они распахнули
лепестки и вытянули головки на тонких, покачивающихся стеблях.
Стало заметно светлее.
— Ты живёшь в соседней комнате, я
знаю, — смуглые щёки пешки слегка порозовели. — Я видела, как ты
выходишь.
— Так и хорошо, — обрадовалась я.
Раз не удалось наткнуться на рыжего, то хоть подружусь с этой милой
пешечкой. — Заходи ко…
Но закончить фразу мне не удалось.
Цветы, как по команде, вытянулись ещё дальше… и зашипели:
— Ссстой! По правилам нельзя!
Так вот чьи длинные языки вчера
шлёпали драчунов! А теперь один из этих языков почти дотянулся до
моей соседки. Взвизгнув, она унеслась обратно по лестнице наверх —
только и слышно было топот ног.
— Нельзя?! — разозлившись, я
скрестила руки на груди и в упор уставилась на тот цветок, что был
ко мне ближе всех. — А что можно-то? И кто вы такие, чтобы
запрещать?!
Его белые глазки злобно сощурились,
и он зашипел:
— Ссстражи, вот мы кто! Ссследим,
чтобы в Башшшне всссё было ссспокойно! А вы, пешшшки, не нарушшшали
правила! Мы повинуемссся только Правителям! Есссли ты не хочешшшь,
чтобы у тебя забрали пару очков, ссслушшшайся! Мы ведь можем и
воззвать к Башшшне! Доложить о нарушшшении, и тебя покарают!
Его язык хлестнул по стене рядом со
мной, и я подалась в сторону — к двери, недовольно скрипящей всем
своим деревянным «телом».
— Не понимаю, — всё равно я не
собиралась так быстро уступать. — Почему нельзя ни с кем дружить?
Почему?!
— Войдёшшшь в комнату для занятий —
узнаешшшь! — отрезал цветок и втянул свой мерзкий язык обратно с
хлюпающим звуком.