— Нет... что вы... Да почему я
оправдываюсь в конце концов! — собрался наконец Подбельский. — Я не
собираюсь перед вами оправдываться! Я... Черт возьми, я же вас
учил!
— А, вспомнили, — мирно улыбнулся
шпион.
— И я не планировал ничего
рассказывать ее отцу. Доносы писать? Увольте! — профессора уже было
не остановить, впрочем, никто и не пытался. — Но то, что они
сделали... Это возмутительно.
— Что именно вас возмущает, Григорь
Авдеич?
— То, что... что...
— Вы же сами пропагандировали
абсолютное равенство. Вот вам достойный пример. Чем же вы
недовольны?
— Но ведь он из другого мира! —
взмолился профессор, апеллируя к последнему доводу.
— И что с того? Не вижу ничего
страшного в его действиях. Тем более, я уверен, что принцесса и
сама питает к нему теплые чувства. Разве нет?
— Правда. Ну, мне так кажется, —
сразу же поправился я.
И чуть было не проговорился, что сам
профессор попросил меня как-то так подойти к принцессе с другой
стороны.
— По-моему, проблемы в этом нет, —
рассудил шпион, что звучало более чем здраво. — А теперь я серьезно
предлагаю воспользоваться ваши прежним советом и отправиться спать.
Завтра предстоит много дел.
— Поддерживаю, — зевнул я и
потянулся. — Спасибо за тренировку. Профессор, доброй ночи, —
пожелал я без малейших издевок и ушел к себе в комнату.
Там я первым делом прошелся по
маршруту старика — от двери до окна почти по прямой. На обратном
пути мой взгляд упал на кровать и небольшой ярко-красный кусочек
ткани.
Я не поленился нагнуться и поднять.
Ну что ж, трусики принцессы — явный повод профессора сердиться на
меня. Пусть секрет раскрылся. Это меньшая из проблем, что ждала нас
впереди.
Мне дали выспаться. Вернее,
посчитали, что пяти часов сна достаточно. И поэтому, несмотря на
очередное солнечное утро, все выглядели мрачно.
Я — потому что не выспался. Профессор
до сих пор был зол на меня. Павел, судя по его мятому лицу, почти
не спал ночью, составляя какие-то планы.
Вытащив самые большие чашки, которые
только можно впихнуть в кофемашину, я сообразил приличную порцию
кофе на троих. Ни аромат, ни вид на моих гостей не подействовали,
поэтому я поддался всеобщему унынию и медленно потягивал горячий
напиток, наблюдая за остальными поверх чашки.
Телефон нетерпеливо завибрировал. Я
лениво вытащил его из кармана, увидел номер капитана и протянул
Трубецкому. Самая подходящая фамилия — по телефону
разговаривать.