— Я это должен был услышать? —
спросил я, когда немного пришел в себя
— Ты повторишь или мне еще тебя
украсить? — и, не дожидаясь ответа, Павел ловко перехватил свое
орудие и снова нанес несильный удар.
Меня не очень интересовали пыточные
инструменты, но я испытал искреннее удивление от того, что одна
простая дощечка оставляет после себя подобный эффект. Митрий,
сплюнув на пол, хрипло выдохнул:
— Недолго вам еще осталось. Совсем
недолго.
— Зачем вам принцесса, повтори!
Пленник взвыл, затем расплылся в
усмешке, закашлялся и снова плюнул. Мимо таза, который и без того
был вымазан темно-красной жидкостью.
— Ты спросил, тяжело ли быть героем?
— он резко схватил левой рукой правую, выволок ее, как безжизненную
плеть, из-за спины. Его лицо при этом перекосилось, но он молча
уложил руку себе на колени в неестественном сгибе. — Полюбуйся, что
сделают с тобой, когда ты станешь неугодным.
На руке не хватало двух пальцев и
алела она от пролитой крови ничуть не меньше, чем и лицо.
— Нашел, чем пугать, — фыркнул шпион.
— Не расскажешь ты, придется добраться до всех твоих
соратников.
— Нас слишком много. Кто-нибудь
доберется до тебя первым. Видишь ли, ты уже не смог уберечь
Анну-Марию. Не убережешь и себя.
Не знаю, смог ли этот парень напугать
Трубецкого, но мне стало страшно. После всех пыток, лишенный зубов
и пальцев, он еще сидит и угрожает. Должно быть, он ярый фанатик
или действительно эта банда гораздо сильнее.
— Но мне не жалко повторить еще раз,
— Митрий прокашлялся, задергал рукой и его стошнило в таз. Павел
позволил ему пару минут отдышаться, после чего поднял за волосы
голову:
— Говори же!
— Мир меняется. Должен измениться
наш. Зацепит и ваш тоже, — он смотрел мне прямо в глаза,
гипнотизируя, заставляя верить в то, что он прав. Не могу сказать,
что очень хотелось верить, но звучал он крайне убедительно. — И
конец уже близок.
— Насколько близок? Сколько осталось
времени? Отвечай!
— Год, не больше, — обратился к нему
Митрий. — А вероятнее всего, и того меньше. Я бы поставил на три
месяца.
Он вдруг тяжело задышал, как будто у
него начался приступ, но минутой позже расслабился и даже потрогал
здоровой рукой свою шею, пока Павел соображал, что делать с
полученной информацией.
— Ты думаешь, ищейка, что сможешь
как-то это все исправить? Если бы это можно было сделать, я бы ни
за что не сказал тебе, где искать твою принцессу. И никакие
пытки...