Он оставил её одну.
Беззащитной и ничего не знающей. Бросил на растерзание хищников и
дважды подвёл. Не спас единственного друга. Всех подверг опасности,
впустив в этот мир, пускай тень, но одного из них. За это
он будет гореть до скончания дней, ведь это существо знает его
лучше других, знает, как залезть к нему в голову и всё перемешать
как в тарелке с супом.
Ник считал, что есть только один разумный, который
мог помочь. И завтрашней ночью он должен получить ответы,
иначе…
Что-то изменилось в комнате. Невидимые потоки воздуха
вздрогнули, возникли завихрения лёгкого ветра, потянуло холодом от
сквозняка. Ник не стал сопротивляться, когда открылась дверца и его
тела несмело коснулись женские руки.
– Она сказала, что ты умер. И я поверила. Я поверила
ей, когда не должна была. Ты не мог умереть. Сердце знало – ты не
из тех, кто так легко сдаётся, – дрожащим голосом заговорила Анка.
Она потянулась вперёд, подушечками пальцев касаясь его обнажённой
груди. Ладони поднялись выше, дотронулись до лица, проведя линии от
щёк до мягких век, а после спустились обратно на плечи, и девушка
встала вплотную, прижимаясь мокрой тканью к его телу и прикладывая
ухо, чтобы услышать твёрдое ровное биение сердца.
Он жив. Всё остальное не имело значение.
Никлос поднял руку, кладя ей на талию, слегка сжимая.
От присутствия Анки заныли невидимые раны. Ещё один человек,
которому он сделал и сделает больно. Её нужно отпустить.
Король открывает глаза, наталкиваясь на взгляд,
полный надежды и любви. Она так требовательно и трогательно
смотрит, что слова застревают в горле. Анка понимает.
Предчувствует, что он хочет сказать, и от ужаса всё внутри
сжимается в твёрдый комок. Только с его возвращением, к ней
вернулся разум, и она смогла выйти из комнаты, полной пепла и дыма.
Она потерялась в огне, пытаясь унять ноющую боль на месте сердца. В
нём есть холодный кармашек, полный сквозняков и ветра, который
уничтожал её, и она никак не могла согреться, сколько бы пламени не
выпускала в небо, сколько бы крика не выходило из глотки, ничто не
могло успокоить и спасти.
Глядя на живого Никлоса, Анка окончательно и
бесповоротно осознала, что он – её жизнь. Её свет. Её плоть и
кости. Когда же она успела так прикипеть к нему, что не вырвать, не
оторвать от тела хотя бы мысль о нём? О, девушка с кристальной
ясностью поняла, что ради него готова пройти по лаве и льду.
Спуститься на дно океана и затеряться в небесах. Она была готова на
всё, кроме… потерять его.