С другой стороны, довольный и праздный Акрош
Адегельский, нынешний первый маршал, рядом с ним племянник Деян,
чьё лицо наполовину прикрыто плотной маской, прячущей уродливый
шрам от яда Чёрной пьетты. Его за руку держит напряжённая Калиста
Адегельская, чей лёгкий шёлковый наряд сверкал изумрудами и
серебром, подчёркивая расцвет молодой драконицы.
Такой же красавицей была и Анка Асколь – королевская
любовница, разместившаяся рядом с Никлосом в мягком кресле. Она с
наслаждением поедала персики и сливы из общего блюда, не забывая
чувственно облизывать пальцы, со значением поглядывая на
короля.
Кроме них, в ложе находилась Винелия Барбская в
чёрном платье простого кроя – она не получала удовольствия от
солнца, вина и сладких фруктов. Девушка до крови искусала губы и
вела себя чрезвычайно стеснительно и неуверенно, несмотря на
полученную должность главы Совета Женевры.
Рядом с королём появились новые приближённые лица:
Фредерик дэ’Алонья – государственный секретарь, в чьи задачи входил
контроль за внешнеполитические связи королевства. Асмод дэ’Брянцкий
– новый глава Казначейства. Морий дэ’Вессмейр – глава Секретариата.
И новый личный секретарь Ника – Сериат дэ’Соботье, единственный
стоявший из всех. Все новички были из серых драконов. После Ночи
трезубцев и костей, за отличия в работе по устранению действий
заговорщиков, они получили титулы и наследство погибших, за
исключением Сериата, который только-только приступил к новым
обязанностям. Таким образом, вокруг короля собралась довольно
разношёрстная компания, объединённая только его волей.
Солнце припекало, аристократы вяло перешёптывались,
принимая из рук снующих официантов прохладительные напитки. На
сцене заканчивали монтировать странное сооружение в виде небольшой
непроницаемой клетки с единственной прозрачной стенкой, обращённой
к зрителям. Маги, закончив колдовать, повернулись к королю и
поклонились.
– Наконец-то! – довольно проворчал Никлос, слегка
сощурившись от излишне сладкой виноградинки. – Начинаем, – король
щёлкнул пальцами в сторону сцены.
На его жест отреагировал невозмутимый Богарт. Покинув
ложе, он спустился по ступенькам и взошёл на площадку, занимая
боковую пристройку со специальным магическим громкоговорителем. С
его выходом, шёпот на трибунах стих, и присутствующие
сосредоточились на канцлере.