На выезде случилась непредвиденная остановка. Я
замерла, подозревая, что Никлос пронюхал о моих планах, однако в
окно сунулось женское лицо. Винелия Барбская выглядела паршиво,
будто всю ночь проплакала, подозреваю что я сама недалеко ушла. Не
спрашивая разрешения, девушка забралась внутрь, вплотную
наклонившись ко мне:
– Сэл, я знаю, мы особо не общаемся. Я больше с твоим
мужем дружна... но, проклятье, не могу не спросить – что
происходит? Куда запропастился Артан? Что сегодня ночью произошло?
Это то, о чём я думаю? Король Агондарий собственной
персоной?!
Моё гробовое молчание послужило ей ответом. А
искривившееся лицо на вопросе о муже подсказало Винелии правду. Она
ещё больше побелела, отодвигаясь от меня и вжимаясь в спинку
дивана.
– Думаю сегодня вечером, после заката, король сделает
объявление, – ответила ей, выждав минуту. – Винелия, у меня мало
времени, я хочу навестить кэрра Богарта. Как ты знаешь, ему
нездоровится.
– Да-да... хорошо, передавай пожелания о скорейшем
выздоровлении, – сухо и отстранённо пробормотала она, отсутствующе
глядя перед собой. Из неё будто весь воздух выкачали и моё сердце
сжалось ответной болью. Артан был тем, кто помог Винелии получить
эту должность. Он был её другом. Девушка, ничего более не сказав и
не спросив, выскользнула из кареты, ударила по крупу лошади и кучер
тронулся в путь.
Селеста
Поместье семейства дэ’Виньё встретило густым туманом
и каким-то общим состоянием упадка. Я знала, что прежде оно
принадлежало семейству Грацбурских и после их падения за заслуги
досталось Богарту, но, видимо, с тех пор им никто не занимался.
Только чистили подъездную дорожку, а сад оставили на волю природы,
отчего за лето и осень оно приобрело вид дикий и неухоженный. У
главного входа навстречу вышла сама Милан дэ’Виньё.
Как старушка девушка нарядилась в глухое чёрное
платье с воротом под горло, натянула на плечи тускло-серую шаль, а
волосы спрятала под плотным платком. На лице – ни грамма косметики,
на руках и шее – ни единого украшения, даже фамильный камень
отсутствует. Но по тому, как она держалась, было видно – это её
выбор. Словно болезнь Богарта дала возможность спрятаться в
монашескую раковину, забыв, что ещё весной она рядилась в совсем
иные наряды и мечтала блистать на балах. Крепко же её ударило
замужество за серым драконом.