Это восхищало Никлоса и бесило. Будь она слабее, не
было бы нужды бороться. Она сама пришла бы к нему, но её
уверенность в любви к Артану, её твёрдость в собственных желаниях и
суждениях, монолитной стеной стояли между ними. И как бы он не
пытался разрушить эту стену, девушка не сдавалась.
И это делало её во стократ
желаннее.
– Ты хоть понимаешь, что они могли убить тебя?! Как
ты могла ослушаться меня? Уйти, никому ничего не сказав? Неужели
думаешь, я из прихоти велел сидеть в спальне и носа на улицу не
казать? Именно от случившегося я пытался тебя оберечь, Сэл! Ради
всего святого, как ты могла так подвести меня?!
Никлос разорялся, расхаживая вокруг поникшей Селесты,
сутулившейся на маленьком диване, сжавшейся и вздрагивавшей от
каждого обвинительного эпитета, которым он её награждал. Король не
жалел чувств подопечной, со смаком объясняя до чего могли дойти
морвиусы в своих экспериментах. Он высказывал всё, что доносили
сотрудники тайной полиции: о жертвенниках в окружавших столицу
лесах, о найденных окровавленных животных без кожи, о пропавших
детях… Напомнил о случившемся в Нимфеуме. Он говорил, сцепив руки
за спиной, сжимая их до треска костей, лишь бы не выдать истинного
страха, что почувствовал несколько часов назад, когда она
испугалась и король осознал, что девушки нет во дворце.
Отпустив руки, взглянул на трясущуюся ладонь и сжал
её, пытаясь унять внутреннюю дрожь. Мужчина остановился позади
Селесты, глядя на тоненькую шейку и две волны спутанных волос,
разошедшихся в стороны, обнаживших поступившие под кожей шейные
позвонки. Такая хрупкая, что одной рукой можно сломать. Но она
сумела их всех обезвредить.
Когда король испытал на себе страх ариуса, то,
прервав совещание, опрометью бросился из окна, и в полёте
обернувшись драконом, на пределе возможностей пронзил пространство,
чтобы оказаться рядом с ней. А когда прибыл – всё уже было
кончено.
Посреди стёртых в белый порошок камней с
отсутствующим видом стояла она. Рот измазан кровью, на руках
обрывки верёвок, а вокруг – оглушённые тела морвиусов. Даже после
всего, через что прошла, Селеста никого не убила. Но и сама в
порядке не была.
Никлосу пришлось подойти совсем близко, по пути
связывая нориусом морвиусов, взять её за руки, обнять, целуя в лоб,
размазывая с подбородка и губ терпкую и соблазнительно пахнущую
кровь. Она пришла в себе спустя минуту, огляделась удивлённо,
подставила лицо падающему дождю, вздрогнула всем телом и робко
улыбнулась.