Как можно было сразу не влюбиться? Как можно было
допустить, что она окажется не в его руках, а рядом с Артаном?
Селеста слишком нежная, доверчивая и добрая. Она нужна ему, чтобы
он чувствовал границы, после которых начинается чистейшая тьма. И в
то же время, он боялся, что именно рядом с ней пересечёт грань,
после которой не будет возврата. Слишком сильные эмоции она будила
в нём. Желание защищать и оберегать, и в то же время обладать,
поглотить как нориус поглощает солнечный свет. Утянуть за собой во
тьму, чтобы девушка увидела все оттенки чёрного. Чтобы приняла его
суть и сказала, что чувствует то же самое.
Никлос тоскливо вздохнул, смакуя во рту сладость
настойки. И встал с места, подходя к девушке и протягивая
руку:
– Пора, моя девочка, объявить о войне.
* * *
Побережье встретило их густым, как взбитые сливки,
туманом. Над ними ближе к скалам звучали печальные крики чаек, море
скрывалось в тусклой белизне, и не было видно береговой линии.
Промозглая сырость освежила мысли королевской пары, и они
переглянулись, крепче держась за руки. На грани чувствительности
просыпалась связь ариуса и нориуса, в любой момент готовая
атаковать врага.
Оставались считанные минуты до конца дня, и Никлос
склонил голову, прислушиваясь. Что-то сильно было не так. Этот
туман, так нехарактерный для вечернего времени, слишком густой, и
подозрительно хорошо прячет воду, что нельзя было разглядеть есть
ли там спрут или иные воинственные твари океана. Он гасил звуки,
делая это место глухим, будто пробки в уши вставили, за которыми
почти ничего не было слышно.
– Нет всплеска, – внезапно сказала Селеста. – Волны
набегают на берег и утаскивают камни – не слышу этого, – коряво
дополнила она, разрывая связь и делая несколько шагов
вперёд.
– Осторожнее! – воскликнул Ник, идя
следом.
Вот, они дошли до мокрых камней и песка, но ничего не
изменилось. Продолжая путь, перед ними проступало морское дно,
заполненное ракушками, камнями и ссохшимися морскими звёздами. То
здесь, то там появлялись дохлые медузы и отчаянно вздымающие
жабрами рыбы. Однако не было воды. Не было шума прибоя.
– Куда делось море? – оглушённая вакуумной тишиной
прошептала Селеста, разворачиваясь к Никлосу.
Ответ пришёл сверху, когда стелящийся книзу туман,
сначала медленно, а потом всё резвее и резвее заскользил в стороны
параллельно берегу, и свет, ещё исходящий от спрятанного за
облаками закатного солнца, померк, уступая место непроглядной
жуткой тьме, идущей со стороны линии горизонта. Гигантская волна,
от края до края, набирая скорость приближалась к побережью, грозясь
затопить и столицу, и стоящий на скальной возвышенности королевский
дворец.