– Абсурдно то, что в нашем королевстве должности
передавались по наследству, – пробурчал Арт. Он всегда ворчливо
реагировал на мои эмоциональные выпады, особенно, когда они
случались в послеобеденную пору, когда он предпочитал уединяться в
библиотеке с интересной книгой или очередным письмом от своих
многочисленных друзей по всему свету.
А я влетала в кабинет как взъерошенный птенчик и с
порога начинала выдавать очередную порцию своего
возмущения.
– Как и то, что ты опять в одиночку путешествовала по
долинам. Где ты опять этого набралась?
Я поджимаю губы, упрямо стоя на своём. Ну и молчу,
чем на самом деле занимаюсь. Рано пока ему об этом знать. Я и сама
не знаю, что именно ищу и зачем.
– Но объясни, – обращаюсь с мольбой, усаживаясь на
мягкий ковёр возле его ног и опуская подбородок к нему на колени,
проникновенно глядя в глаза. – Почему король уволил так много
цветных драконов? Ведь они не просто по наследству заняли посты, их
с детства готовили к их должностям. Они выросли вместе со своими
коллегами, лично знают вышестоящих и нижестоящих, они точно знают,
как управлять королевством. А если чего-то не знают – им помогут
разобраться друзья и родственники. И обязанности подбирают по
талантам, а не в лоб по праву крови. Так зачем нанимать бывших
слуг? Они никого не знают, а работать будут считай впотьмах! Да и
как слугу обучить отдавать приказы, быть сильным, сохраняя
достоинство? Всё это так неблагоразумно!
Арт тихо смеётся. Он слышит за моими словами речи
других людей, подкреплённые моими мыслями. Муж подхватывает под
мышки, поднимая к себе и устраивая рядышком, сжимая в объятиях, и
начинает медленно и с примерами объяснять, чем плоха круговая
порука. Чем грозит отсутствие свежей крови в рядах королевских
служащих. А потом поимённо рассказывает о каждом новоназначенном
министре. В конце концов, сумбур из возмущённых мыслей рассеивается
и остаются куда как более приятные вещи.
Одно неизменно. Страх, исподволь проникший в мои
мысли.
Арт успокаивал, логикой объясняя происходящее и
умалчивая о более страшных вещах, творимых королём. Но в моих
путешествиях по долинам и, в частности, от доктора Гурцкого,
который не считал меня изнеженной особой, от которой стоит скрывать
столичные новости, я узнавала слишком много о многом. И это, вкупе
со страшными снами, внушало какой-то вязкий ужас от одной мысли,
что рано или поздно, но всё происходящее докатится и до
меня.