У Вани собралась целая дюжина гостей,
однако мужчина среди них оказался только один — точнее, молодой
парень в «профессорских» очках. Так что тему для разговоров задала
Надька, воспользовавшаяся случаем покрасоваться в ярко-голубом
крепдешиновом платье:
— Ну, граждане-друзья, как вам моя
обновка?
Гостьи принялись оживленно обсуждать
ткани, фасоны, делиться мечтами, кто какое платье хотел бы себе
сшить. Лида легко вздохнула, улыбнулась: уж ее-то и малиновая
наливка не втянет в такой разговор! Зато все та же наливка
развязала язык стеснительному парнишке в очках, Жоре, и вдруг
оказалось, что и ему, и Лиде давным-давно не терпелось поговорить о
сонетах Шекспира.
Ей стало тепло и весело. И казалось,
что все и у всех сейчас хорошо и просто замечательно и нет других
тем для разговора, кроме самых приятных. Лиде вдруг представилось,
что во главе стола сидят, как на свадьбе, Варя с Пашкой. А Митя…
Митя тоже здесь, просто во двор вышел покурить и вот-вот
вернется.
Лида опомнилась. И почувствовала: все
они пытаются отгородиться от того, что все равно случится. Так, как
будто бы красивая одежда может уберечь человека, а беззаботная
болтовня — рассеять жуткую тишину, эту вот тишину от бомбежки до
бомбежки.
А тетя Зина, беленькая старушка с
удивительно звучным, молодым голосом, вдруг обронила, то ли
извиняясь, то ли жалуясь:
— Так уж получается — стол у нас
нынче бедноват. То ли дело до войны…
— А давайте патефон заведем? — словно
не слыша ее, с преувеличенным воодушевлением воскликнула Надя. Но в
голосе ее Лиде почувствовалось старческое дребезжание. И в танце
она двигалась как-то неровно — то бессильно шаркала ногами, то,
встряхнувшись, принималась дробно притопывать не в такт музыке. И
когда мелодия споткнулась и захромала, Надя не сняла иглу —
сдернула торопливо, резко — и уселась на место, кивком указав Ване,
что пора наполнить рюмки.
А потом запела… нет, заговорила тихо
и строго:
Дан приказ: ему — на запад,
Ей — в другую сторону...
Уходили комсомольцы
На гражданскую войну.
Уходили, расставаясь,
Покидая тихий край.
«Ты мне что-нибудь, родная,
На прощанье пожелай»…
Одна из девушек — Лида не успела
сообразить, кто именно, — начала тихонько подпевать, но на нее
шикнули.
А Надя продолжала ровным голосом:
И родная отвечала:
«Я желаю всей душой, —