Опять посидели молча. Тиканье часов в
тишине нагоняло на Лиду страх, но заговорить почему-то было еще
страшнее. Она вздрогнула, когда Варя спросила вполголоса:
— Митяй-то пишет?
— Пишет. Перед самым моим отъездом
вот…
— А от Пашки с десятого, выходит,
августа ни полсловечка. — Варя встала, принялась собирать посуду,
качнула головой, увидев, что Лида поднимается: мол, сама управлюсь.
— Мне детей сберечь. Я обещала.
И после паузы:
— Чего делать-то собираешься?
— К вам вот попроситься хотела, —
призналась младшая. — Библиотекари-то сейчас кому нужны?
— Это да, — Варя очень осторожно,
беззвучно поставила тарелку на тарелку. — Да вот тебе-то — и в
санитарки?..
— Думаешь, не справлюсь?
— Справишься, чего там… — старшая
вздохнула и закончила с нажимом: — Ежели чего… ну, случится чего,
госпиталя в первый черед вывезут, я так рассуждаю.
Помедлила, что-то обдумывая.
— Лидусь, как до тетки добираться-то
— помнишь?
— Доберусь, — Лида кивнула.
И мысленно повторила: «Если что…»
…Прощание с родными вышло долгое,
суетливое и бестолковое.
Варя трижды повторяла одно и то же: —
Банка с керосином за буфетом, с крестиком на крышке, не перепутай,
там в другой у Пашки чего-то… — и казалось, забывала собственные
слова раньше, чем успевала договорить.
Еще велела картошку кушать, а дверь в
погребицу получше закрывать:
— Мыши вовсе страх потеряли, — и
почему-то добавила: — Как война началась, так и…
Потом вдруг решила, что Манечка в
дороге непременно замерзнет, начала искать пуховый платок,
разворошила и баул, и один из двух узлов.
А Манечка ни с того ни с сего
расплакалась, и все ее долго утешали, и снова паковали вещи, и
почему-то получалось не так ладно, как прежде.
Кое-как уложили, не сказать упихали.
Варя устало села — почему-то на узел, а не на табурет — и поглядела
на стенные часы.
— Ежели что, мамкины ходики в
сараюшке припрячь, да смотри, заверни как следует, чтоб не
попортились, — сказала она и всхлипнула. — Вон, Пашкина фуфайка на
вешалке, возьмешь тогда.
Лида молча кивнула. Что тут говорить?
Сколько была семья, столько и эти ходики были.
— А Васька-то где? — всплеснула
руками Варя.
Кинулись по комнатам, выглянули во
двор, Манечка, обрадовавшись нежданной игре в прятки, побежала на
улицу. Вернулась сияющая:
— Васятка к Лаврищевым пошел, я
видела!
Гуртом двинулись к соседям.