Дом у воды - страница 19

Неделя промелькнула быстро. А за ней и другая. Свете казалось, что она только приехала. Обняла бабушку и обсудила с Эженом все события, случившиеся за три месяца разлуки. Вот только подала документы на шенген для Олеськи, как уже все готово и можно ехать домой. Пару раз выбрались с мамой в город, погуляли по знакомым, но уже неуловимо изменившимся улицам, заехали к Зине на пироги, а уже завтра уезжать. Стараниями жены отца и по совместительству школьной подруги матери Свете удалось пройти обследование в областной больнице. Только УЗИ заставило поволноваться. – Вот ты какой, солнышко, – тихо всхлипнула она и в порыве чувств чуть не отправила фотку Гаранину, но вовремя остановила себя. – Никому мы навязываться не станем, – пробормотала чуть слышно. – Пусть сидит твой папаша в своем лесу и медведям песни поет. Но Света ошибалась. На следующее утро, проснувшись в пустой хате, Арсений схватился за голову. «Зачем позволил уехать? Почему не поговорили? И с какого перепугу сидел сиднем у людей другой расы, а не скатился с горы, когда вертолет только вздумал приземляться? Почему отпустил Свету и Олеську?» – снова осведомился он у самого себя и, не найдя ответа, влез в ноутбук. Яростно вдавливая кнопки, вбил название «Кемеровская область, поселок Бордовый» и не получил ответа. Гаранин увеличил карту и снова уставился в экран, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Безрезультатно. Тогда он набрал в поисковике просто «Поселок Бордовый». На всю территорию Российской Федерации от Калининграда до Камчатки и Сахалина нашелся только один населенный пункт, да и то в Ивановской области. – Всюду вранье, – раздраженно пробурчал Гаранин. – Одно сплошное вранье! Ни слова правды! – Он увеличил масштаб карты и снова воззрился на маленький поселок, коих в России без числа. – Муж стритрейсер – и такая глухомань? Где он, интересно, рассекал на своем… тракторе? Между коровником и свинофермой? Да и водоема никакого нет, – в сердцах пробубнил Арсений. – Я уж лучше ребенку поверю, чем этой ехидне. Забралась под кожу, влезла в самое сердце, а потом сбежала. Нет чтобы поговорить спокойно. А то вертолет вызвала! – рассердился он и нервно заходил по комнате. Потом нашел старую махорку, лежавшую в шкафу и оберегавшую вещи от моли, скрутил цигарку и, выбежав во двор, прикурил. Затянулся глубоко и закашлялся от дыма и горечи самосада. – Твою мать, – выругался в голос и, заскочив в дом, сразу бросился на кухню, заедать гадкий травяной привкус. Нашел в холодильнике кастрюлю со вчерашними пельменями и уставился на нее, будто в первый раз увидел, а не лично сам плюхнул вариться всю пачку «Райских». Памятуя, что пачка была последняя, Арсений рванул к мусорному ведру и двумя пальцами выудил надорванный пакет. Вглядевшись в мелкий шрифт, он вбил на странице ворда название предприятия, ИНН, телефон и адрес. С минуту подумав, Гаранин полез в телефон и нашел номер, по которому не звонил лет пять. – Да, – тут же отозвалась трубка, будто собеседница только и ждала его звонка. – Привет, Ань, – пробурчал Арсений. – Говорить можешь? – У меня вообще-то планерка, – хмыкнула мачеха. – Но для тебя могу сделать исключение. Сейчас, – добавила она и громко объявила: – Перерыв пятнадцать минут. Катя, – позвала бессменную секретаршу, – попроси Юрия Алексеевича зайти ко мне. – И снова деловито вернулась к собеседнику. – Слушаю тебя, Сеня. – Я тебя надолго не отвлеку, – пробасил Гаранин. – Помнишь, у тебя программа стояла, где указана полностью информация о всех предпринимателях и юридических лицах? – Контур-Фокус называется, – ехидно заметила Аня и бросила нетерпеливо: – Она и сейчас у меня стоит. – А можешь по ИНН пробить конторку? – Диктуй, – велела мачеха и через минуту сообщила: – Готово, Сенечка! Что именно хочешь узнать? – Кто учредители? Фактический адрес, телефоны? – Учредителей трое, – сразу отрапортовала Анна. – Бессараб Иван Григорьевич, Лурдина Ангелина Михайловна и Гралье Светлана Иштвановна. – Мачеха вдруг замолчала, а потом грязно выругалась. – Анечка, при детях матом крыть грешно, – пошутил Арсений и осведомился серьезно: – Что тебя так потрясло? – Ты понимаешь, что это значит? – переспросила она Сеню. – Вот это сенсация. И почему только журналисты наши такую фишку не раскопали? Оху…обалдеть то есть. – Что именно?– рявкнул Арсений, теряя терпение. – Аня, не томи! – А то, что одна из ведущих моделей в мире Лана де Анвиль имеет долю в российском бизнесе. Какой-то мыловаренный завод! Ох, умереть не встать! – При чем тут какая-то Анвиль, если ты диктовала Грали или Грале? – Гралье, Сеня! Гралье! – не выдержала всезнающая Анька. – Люсьен де Гралье, ее муж. Известный гонщик Формулы-1, он погиб два года назад. Какая-то поломка на трассе. Болид врезался в ограждение и загорелся. А самого Гралье спасти не успели. – Перешли мне файл, – скомандовал Арсений. – Яволь, мой генерал, – хмыкнула Анька и отключилась. Она серьезно глянула на мужа, усевшегося напротив, и заявила сердито:– Кто тут ругался, что у моих дочерей плохо с логикой, а? Они, умненькие девочки, сразу определили, с кем хороводится твой глуповатый сын. Вот кого нужно отправить учиться! Только не в элитный французский колледж, а в зарецкую школу для умственно отсталых. Интересно, там есть такое учебное заведение? Космонавт улыбнулся любимой женщине и бросил коронное: – Был неправ, – а потом полюбопытствовал: – Арсюша зачем звонил? Но Аня не успела ответить, как Арсений позвонил снова. – Анечка, – попросил ласково. – Чтобы два раза не вставать, пробей мне еще Пахомова Виктора Николаевича. – Сыночек мой дорогой, – хмыкнула Анька.– Я тебе сейчас пришлю логин и пароль. Сам вставай и падай, сколько душа попросит. Лучше, конечно, тебе там копаться вечером, но у тебя же нетерпячка началась, верно? – Есть немного, – пробурчал Арсений, удивляясь, как он мог забыть о стервозном характере мачехи. – Занимайся, малыш, – не без доли сарказма бросила Аня. – Программа рассчитана на десять пользователей. Мы с папой к ней сегодня не притронемся… – Спасибо, – пробормотал Арсений, желая наконец избавиться от Аньки, с удовольствием катавшейся на его костях, и приступить к делу. – Все для вас, – хохотнула мачеха и добавила весело: – Для наших детей. – Ну и стерва, – разозлился Гаранин, залезая в программу и набирая пароль. А когда открылось окошко поиска, вбил данные Светкиного крестного. Пробежал по длинному списку юридических лиц, открытых в России. Даже пара знакомых имен промелькнула. В нескольких компаниях Пахомова директором значился Лурдин Геннадий Николаевич, а вот в российском представительстве «Анвиль-Формасьон» директором была Елена Владимировна Пряшникова. – Значит, ни Генка, ни Вадим мне не помощники, – недовольно поморщился Гаранин и прошелся еще раз по списку компаний. Ничего особенного, но что-то не отпускало и интуиция подсказывала: повнимательней, твою мать! Арсений, просмотрев действующие конторы, открыл следующий лист. Там тоже шли названия юридических лиц, но все они оказались перечеркнутыми и рядом значилось: «Ликвидировано». Теряя остатки терпения, Гаранин дочитал список почти до конца, когда заметил ставшее знакомым редкое имя. – Твою мать, – выругался он, прекрасно понимая, что совпадения просто не возможны. Компания носила гордое имя «Трейд-Траст», и директором там значился некто Иштван Цагерт. А вот учредителей оказалось двое. Все тот же Цагерт и Витя Пахомов. – Кажется, это оно и есть, – почесал затылок Гаранин и вбил в Гугле новые данные. Тотчас на экране высветился красивый мужик: черные волосы, зачесанные назад, нос с горбинкой, прищур умных глаз. Как говорил Володя Шарапов из «Место встречи»: «Такие бабам нравятся». На одной из фоток промелькнула холеная красавица-блондинка, неуловимо похожая на Свету. Может, поворот головы, манера смеяться… – Кто же вы, Иштван Цагерт? – хмыкнул себе под нос Арсений и позвонил отцу. – Папа, – попросил он, как только Космонавт ответил. – Кажется, я влип в историю… – Чем я могу помочь, Арсюша? – устало вздохнул отец. – Отряди для моих нужд кого-нибудь из службы безопасности. И дай контакты, с кем из полиции можно было бы потолковать… – Первое не вопрос, – пробасил Космонавт. – А вот для второго придется приехать. – Я завтра выезжаю, – неожиданно для самого себя заметил Арсений и, обведя зимовку размытым взглядом, понял, что больше тут оставаться не хочет. Не может. Изба в один миг стала пустой без Светы и Олеськи. – Дай знать, каким рейсом прилетишь, – предупредительно пробурчал отец. – Я за тобой в аэропорт приеду. – Я на машине, – отмахнулся сын. Юрий Алексеевич тяжело вздохнул, понимая, что не так он представлял возвращение сына. А то, что Арсений навсегда уезжает из Гречишкино, становилось понятным и без особых умозаключений. – Езжай сразу к нам, – велел он старшему сыну. – Дом большой, всем места хватит. – Я планировал остановиться у себя, – рыкнул Арсений, мысленно хмыкнув, что еще минуту назад он ничего не планировал и никуда не собирался. – Твой брат живет в твоей квартире, – проскрежетал отец. – Миленько, – стиснув зубы, бросил Арсений. – Прям все у нас по-семейному. – Приезжай, разберемся, – отчеканил Космонавт и первым нажал на кнопку отбоя. – Так вот она – причина Полькиных извинений. А то приедет злой Сеня и отберет квартирку в центре Москвы. А на новую такую же у Севки денег не хватит. Да и зачем тратиться, коли уже есть. Арсений в два шага пересек зимовку, выскочил в коридор, а потом вломился на кухню. Порылся на полке с пыльными журналами и какими-то детскими раскрасками, нашел конверт, привезенный братом. И уставился на Олеськин рисунок. Папа, мама и девочка с хвостиками. Рядом дом и цветы на пригорке. А еще солнышко из уголка конверта выглядывает, вон лучи папе в голову бьют. «Права Олеська, – подумалось Гаранину. – Не иначе как голову напекло, что разумно мыслить не мог!» Он вскрыл письмо, пробежался глазами по строчкам и, не найдя для себя в Полькиных извинениях ничего нового, поймал себя на том, что высматривает в письме отпечатки Олеськиного рисунка. Где-то лучик промелькнул, а где-то фрагмент цветка. – Я –кромешный идиот, – признался Гаранин сам себе и принялся кидать в сумку нужные вещи. Потом позвонил на гору Сереге и Юрке и сообщил отстраненно: – Я завтра в Москву уезжаю. Присмотрите за домом. Всю дорогу до столицы он гнал как бешеный. «Никаких пит-стопов», – велел он сам себе и вспомнил, как вчера вечером рассматривал в интернете фотки со страшной аварии. Вот по гоночной трассе несется болид, заходит на поворот и врезается в ограждение. И вспыхивает как свечка. Несколько минут – и все кончено. Потом камера показывает бледное лицо Светки, в одночасье лишившийся мужа. Изысканная красота, волосы, собранные на затылке, крупные кольца на пальцах. Бриллиант и сапфир – именно так, как приметил Михеич. И рука, плотно прижатая ко рту, чтобы не закричать на потеху публике. А еще широко распахнутые глаза, где уже поселилась боль, но еще теплилась надежда, что все обойдется. «Что-то не так с этой аварией, – мысленно отметил Гаранин, вглядываясь в лобовое стекло и стараясь не пропустить поворот на Каргополь. – Вон Ники Лауда попал в похожую катастрофу, да еще следом идущий болид врезался. А ведь спасли! Почему же не успели к Гралье?– подумал Арсений и тут же скривился, словно от боли. – Светка теперь богатая вдова. Это в Гречишкино она косила под бедную родственницу. А там, на трибуне, сидела красивая женщина, знающая себе цену. Спокойная и холеная. Простая и в то же время недосягаемая». – Устроила маскарад, – пробормотал Гаранин, – и как только я мог не заметить, что простушка не так проста, как кажется на первый взгляд?– Он раздраженно стукнул ладонями по рулю, понимая, что вернуть Свету – задача из невыполнимых. – Чем же ее завлечь? Если она мимоходом может купить «Верфи Гаранина» и не поморщиться? Уверять в вечной любви? Так она не поверит, особенно после моей отповеди про джекпот. Что же делать, мать вашу! Что?! Анна Гаранина, выходя из душа, откинула назад мокрые рыжие волосы и, снисходительно глянув на мужа, заявила без предисловий: – Вы все идиоты. Космонавт, приподнявшись на локте в постели, уставился на обычно осторожную в высказываниях жену и поинтересовался угрюмо: – Это еще почему? И кто это «вы все»? – Ты и твои сыновья, – постановила Аня, ложась рядом, да еще обниматься полезла. – Почему? – снова поинтересовался муж, чмокнув ее в макушку. День выдался тяжелым, а вечер и того пуще. Приезд Арсения внес сумятицу в душу. Заставил вспомнить ту самую неприглядную историю, разделившую сыновей. Да и вопрос с квартирой встал остро. – Я готов простить Севу, – заявил Арсений с порога. – Полину как человека я не воспринимаю, поэтому и в моем прощении она не нуждается. А вот квартиру настоятельно требую вернуть. Космонавт кивнул, соглашаясь, а потом почувствовал тревогу, поднимающуюся из глубины нутра. «Лишь бы мальчишки из-за квартиры не поругались», – протянул он мысленно, прекрасно понимая, что семья вновь оказалась на пороге раскола и в этом вновь виновата Полина. Аня провела коготками по седой поросли на мужниной груди и хитро повела глазами. – Ну говори, лиса, – пробурчал Космонавт, чмокая жену в висок. – Говори. – Арсений – дурачок упустил такую возможность жениться на красивой и богатой девке. Кто он по сравнению с ней? – заявила она высокопарно. Космонавт, поняв, что сейчас начнется постановка Большого театра, сделал паузу. Драматическую. Первой не выдержала жена. – Я вот что думаю, Юрочка, – проворковала она. – Расшибать стену лбом не стоит, хоть он деревянный у Арсения. Нужно подойти хитренько… – По-лисьи? – смеясь уточнил Космонавт, облапив жену и намотав рыжий локон на палец. – Да, – фыркнула она, отбросив его ладонь со своей груди. – Тут серьезный разговор, а ты мешаешь! – И? – хохотнул он, зажав пальцами тонкую шею. – Слушаю тебя. Очень внимательно. – В апреле в Бордо традиционно проводится Бал Лилий. Его дает Лили де Анвиль – мать Ланы. Вот и нужно раздобыть приглашение. Хотя бы на одну персону… – Кто о чем, – всплеснул руками Космонавт и уселся на постели, – а вшивый о бане! Да, лисица? – Это единственный шанс спокойно поговорить с Ланой. – Арсений там скандал устроит, – поморщился Юрий Алексеевич. – Ну при чем тут твой Сеня? – нетерпеливо хмыкнула Анна. – Ехать придется мне. Поговорю. Расскажу, как он страдает…Всего-то делов, найти приглашение и купить новое платье. – Она всмотрелась в негодующее лицо мужа и поспешила заверить: – Платье пусть Арсений покупает, а туфли ты! – Ну да, – расхохотался Космонавт. – А с приглашением проблем возникнуть не должно! Уже засыпая, отвернувшись от Аньки к стене, он задумался над болтовней жены и тут же осознал, что не так уж плоха идея подстроить на балу встречу Арсения и его сбежавшей подружки. «Платье, туфли и диадема какая-нибудь, – усмехнулся Гаранин про себя. – Сеня, конечно, заплатит за мачехин прикид, но и сам изъявит желание посетить бал. Тогда и мне придется ехать», – тяжело вздохнул Космонавт и принялся размышлять, как попасть на Бал долбаных Лилий.HYPERLINK "https://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?p=6200141" \l "6200141"ГЛАВА 31 Утром во время завтрака Арсений чувствовал, как закипает. Его единокровные сестры с мамашей вовсю обсуждали Бал Лилий в Бордо. «Поселок Бордовый, – хмыкнул про себя Джин. – И почему я решил, что это возле Кемерова?» Арсений ясно вспомнил свой разговор с лялькой и ее небрежный комментарий про две тысячи девятьсот двадцать пять километров. Он, в уме отложив это расстояние в глубь страны, получил Кемерово. А Света его ни разу не поправила. Наверное, веселилась его слушая. Гаранин почувствовал, как душу сводит от щемящей тоски. «Сможет ли Света меня простить? И как вообще слова подобрать? Как оправдаться? – мысленно дал себе по лбу Сеня. – Приехать и заявить с порога: «Я знаю, что ты не голодранка, выходи за меня замуж?» Если тебя еще на тот порог пустят, – одернул внутренний голос. – У Ланы де Анвиль небось целый штат прислуги, секретарь и мажордом. Даже если ты заявишься, Сеня, весь такой красивый, кто тебя дальше прихожей пустит?» Он лениво подцепил кусок сыра и прислушался к пустопорожней беседе родственниц. – В этом году благотворительный взнос принимается произведениями искусства, – доложила Космонавту Анечка. – Поэтому всем колхозом поехать не удастся. – Куда вы собрались? – лениво осведомился Арсений, не понимая происходящего ажиотажа. – Твоя будущая теща дает благотворительный бал в конце апреля, – защебетала Анька. – Вот и нужно туда поехать, чтобы ты смог поговорить с Ланой, и она тебя простила. – А почему она должна меня прощать? – удивился Арсений. – Откуда такие выводы? – Ты сильно напортачил, дружок, – хмыкнула Анечка. – По повороту ушей вижу. И я предлагаю план… – Аннушка уже разлила масло, – скривился Арсений, но мачеху внимательно выслушал, а потом заметил небрежно: – Я поеду сам. Мне группа поддержки без надобности… – А чем внесешь благотворительный взнос? – невзначай осведомился Космонавт с набитым ртом. Арсений внимательно провел взглядом по стене в столовой, где серые шелковые обои оттеняли картины в белых специально состаренных рамах. Всмотрелся в небольшой узкий холст, выполненный маслом и вставленный в старинную раму с золотыми завитушками. – Даже не думай, – выдохнула мачеха. – Это Шишкин! – Мой Шишкин, – осклабился Арсений. – Уточни у отца. – Да, – буркнул Космонавт. – Я дарил тебе эту картину, но ты не пожелал ее забрать. – Я сказал, что заберу ее позже, – фыркнул Сеня. – Час настал. – Хорошо, – миролюбиво заметил Космонавт. – Но цена не соизмерима. Возьми Кандинского, он вроде у тебя на квартире остался. – Заберу вместе с квартирой, – согласился Арсений. – Все свое заберу. Мне теперь много денег нужно. – Смотри, чтобы она тебя по миру не пустила, – заботливо проворковала Анечка. – Даже если и пустит, – рыкнул Сеня. – Она – мать моего ребенка… – Даже так? – пробормотал Космонавт. – Один внук от Польки-проститутки, а второго могу никогда не увидеть… Хороши дела! И что ты намерен предпринять? – Поеду на Бал Лилий, – отрешенно бросил Арсений. – Со взносом только определюсь и подумаю, кто из наших общих знакомых с Пахомовым может достать приглашение. Мачеха замерла, изнывая от желания тоже отправиться в Бордо, но поймав насупленный взгляд супруга, недовольно замолчала. Зато сестры переглянулись между собой, и Катя, как самая смелая, заявила смущаясь: – Сеня, тебе нужен переводчик. Кругом французы, а ты язык забыл, наверное? -Это как кататься на велосипеде, – улыбнулся сестре Гаранин. – Вспомню постепенно. В гимназии учил вроде. – Возьми кого-нибудь из нас, – пробормотала Маша и добавила запальчиво:– У меня лучше произношение, а у Кати – больше словарный запас. – Мы специально учили французский, к летним курсам готовились! – Умницы, – похвалил рыжуль Арсений и заметил будто в никуда: – Полагаю, если я с двумя такими красотками появлюсь, никто меня выгнать не посмеет. Все лучше, чем самому стену лбом прошибать! – Ты хочешь взять с собой сестер? – уточнила Анечка. А Космонавт напрягся. – Да, – кивнул Арсений, наливая себе чай и насыпая в чашку четыре ложки сахара. – Могу же я девчонкам мир показать. Глядишь, кому-нибудь и жениха найдем. – Насчет жениха не знаю, – пробормотал Космонавт, – а сам план мне нравится. Поедем все вместе, будто путешествуем по стране. А потом вы в Бордо направитесь, а мы на Луаре остановимся или в Париже погуляем. Арсению хотелось усмехнуться и брякнуть что-нибудь типа «Знаю я ваши прогулки! Все равно из койки выбираться не будете!», но из-за присутствия несовершеннолетних сестер промолчал. – Полагаю, в таком случае ты против Шишкина возражать не станешь? – ехидно поинтересовался он у мачехи. Она встрепенулась и бросила вскользь: – А может, Кандинский сгодится. Европейцы любят наш авангард, а Шишкин с его дубами и мишками не актуален. – Свете понравится, – пробурчал Арсений, вспоминая, как они вдвоем бродили по похожему лесу. Вернувшись в свою комнату, Арсений упал на кровать и мысленно попробовал найти общих знакомых с Пахомовым, кто бы помог с приглашением. Гаранин напряженно пялился в потолок, осознавая, что хорошо сейчас жить именно в отцовском доме. Где никто не позволит напиться в стельку от накатившего и не желающего отпускать отчаяния. Он скользнул невидящим взглядом по кремовым стенам, пытаясь решить элементарную задачку, открывающую путь к Свете. Все происходящее казалось ему нереальным и оттого бредовым. Вот только что Светка лежала рядом, ластилась к нему и рассуждала о позах Камасутры, как в один миг все изменилось. А он все еще чувствовал ее тепло, помнил каждое прикосновение и сладкие Светкины поцелуи. Словно наяву видел, как она прижималась к нему в душевой и, хихикая, пыталась укусить за шею. От нахлынувших воспоминаний закололо где-то под лопаткой. Гаранин ощутил, как боль, раздирающая душу, опускается ниже. Превращается в пустоту. «Так и будешь жить скрепя сердце, – пронеслось в голове. – Сколько таких с виду богатых и красивых, лишенных тыла и родственной души. Не имеющих родных и близких, зато набивших карманы деньжатами. Помогает ли им счет в банке, когда нутро болит от тоски? Развеет ли душевную мглу новый спорткар? Многие живут на одну зарплату, и никто никого не попрекает. Вон тот же Вадька Пряшников после универа работал как проклятый, пока Ленка с детьми сидела, – сам себе сообщил Гаранин и тут же пружиной слетел с кровати. Заметался по комнате. – Стоп! Лена, твою мать! Вот ты-то мне и поможешь, красавица!» Он схватил со стола телефон и быстро нашел номер Вадьки, благодаря бога, что сегодня суббота. И если парочка любителей турпоходов не поперлась куда-нибудь на природу, значит сидят дома в тепле. Арсений сам от себя не ожидал, что во время разговора собьется с мысли и начнет мычать. Удивился этому и Пряшников. Сжалился и предложил понуро: – Ладно, приезжай. Только от нас с Леной информации о Свете не жди. Она звонила и попросила ничего о себе не рассказывать. – Я и так все знаю, – взревел Гаранин. – Водили меня за нос! Хотя если бы предупредили, ни за что не стал бы с ней спать, да и остаться не разрешил бы! – Крутой, да? – хмыкнул Вадим и заметил миролюбиво: – Приезжай, Сеня, просто чаю попьем, молодость вспомним. Арсений, пробурчав что-то невразумительное, отключился. А потом позвонил брату. – Сева, – пророкотал грозно. – Теперь я понимаю, что тебя ко мне на Север погнало. И тут есть парочка вариантов. Я через час заеду, обсудим. – Но мы уходить собирались, – попробовал возразить младший брат и тут же оторопел. – Тогда я полицию вызову, взломаем замки и выкинем ваши вещи. Надеюсь, ты понимаешь, что вы с женой находитесь в моей квартире незаконно? Или мы поговорим, или я устрою скандал, – пригрозил Арсений. – Хорошо, – тяжело вздохнув, процедил Сева. – Мы тебя ждем. Часов в шесть вечера, устраивает? – Вполне, – рыкнул Сеня. Разговор с Пряшниковыми много времени не занял. Лена просто развела руками и заявила, что достать приглашения на Бал Лилий она может только через саму Свету. Но согласится ли та, вот в чем вопрос. Да и эффекта неожиданности не получится. Света узнает заранее и подготовится к встрече, а то и вовсе не приедет на мероприятие маменьки. – Она и так узнает, – недовольно хмыкнул Арсений. – Ты небось сразу после моего ухода снимешь трубку и все доложишь, не упустив ни одной детали. Лена глянула на него высокомерно, и этот взгляд, независимый и враждебный, многое объяснил Гаранину. – Зря я обратился к вам за помощью, – пробормотал он, тяжело вставая. – И сама идея с балом дурацкая, – махнул он рукой и направился к выходу. – Джин, – позвал Вадим. – Лена не станет звонить Светлане, и твой визит сохраним в тайне. – Да нет никаких секретов, – словно от боли, поморщился Арсений. – Каждый сам решает, под чьими знаменами он сражается. – Мы занимаем нейтралитет, – тихо заметил Пряшников и сурово зыркнул на жену. – Стоим вместе с Ленкой под белым флагом. Ты – мой друг, а Лена со Светой дружат со школы. Мы не хотим терять никого из друзей. – Он снова уставился немигающим взглядом на жену, будто прося кивнуть или хотя бы смолчать. – Да, – пробормотала Лена. – Я не стану звонить Свете. Она слишком расстроена вашим разрывом, и любое упоминание о тебе, Джин, доводит ее до слез. А ей волноваться не следует… – Она словно осеклась, переводя дух, и храбро заявила: – Ты – редкая скотина, Гаранин, и не достоин такой женщины, как Света. Мне плевать на ее деньги и славу, она просто классная девчонка. Добрая и отзывчивая. А ты все профукал и еще умудрился ей в душу плюнуть. – Лена…– предупредил Пряшников, – остановись! – Я молчу, – фыркнула Ленка и отошла к окну, скрывая слезы. А потом резко повернулась и выдала:– Знаешь, я бы тебе помогла. Честное слово, и приглашения бы на бал достала, и, может, посоветовала что-нибудь, но ты же не любишь ее! Понимаешь? Не лю-бишь! Для тебя сейчас началась охота, и это прикольно – загнать такую крупную добычу! Наплести сорок бочек арестантов, а потом, когда тебе поверят, бросить. Это твой стиль, Гаранин! По большому счету тебе никто не нужен! Ты баб использовал, используешь и, хоть женишься на принцессе королевских кровей, гулять не перестанешь! Понимаешь? – Я тебя услышал, Лена, – тихо заметил Арсений, вглядываясь в зареванное круглое личико. – Мне все понятно. Не надрывай горло и легкие. Он спокойно вышел в коридор, натянул куртку и вышел за дверь. На улице остановился, вдохнул воздуха и задумался, что делать дальше. Из подъезда следом выскочил Вадим. – Не слушай ее, глупая баба, – поморщился он, хотя Арсений точно знал, что Пряшников гордится женой и дурой не считает. – Ничего страшного, – отмахнулся он и зашагал прочь. – Джин, – догнал его Вадька, пошел рядом. – Ну хочешь, я Светкин номер найду в телефоне жены, тебе сообщу. Позвонишь, поговорите… – Пустая затея, – скривился Гаранин. – Можно только один раз позвонить, потом она в черный список внесет. – Ну да, – пожал плечами Вадим и поежился от холода. – Возвращайся, Вадик, – примирительно заметил Арсений. – Вон Ленка в окне торчит, тебя ждет. Пряшников обернулся и, махнув жене, продолжил идти рядом. – Если бы знать, что ты серьезно настроен… – Ты за себя точно не знаешь, – пробурчал Гаранин. – Вот завтра встретишь другую и уйдешь о Лены. Что тогда? – Я не ищу развлечений на стороне и не собираюсь… – Я тоже не собирался, тем более после Полины, – хмыкнул Арсений. – Но появилась Света и все пошло кувырком. Мне без нее жить не хочется, а ты говоришь: «Бабы!». Гаранин хлопнул бывшего друга по плечу, пробурчал что-то в знак прощания и ринулся прочь. Лишь пройдя почти весь Арбат, он осмотрелся по сторонам. Возвращаться к метро не стал: дойти до своего бывшего дома выйдет быстрее. Он прошел мимо памятника Окуджаве. Помедлил лишь на секунду около поэта, щуплого и ссутулившегося. Рядом кто-то из молодежи читал стихи. Что-то о любви. Арсений поморщившись, будто от зубной боли, свернул в какой-то переулок и медленно побрел к брату и его жене. Он шел тихой улицей, вглядываясь в огороженные дворы, окруженные сталинками. Замечал, как с деревьев валятся последние комья талого снега, и старался обойти глубокие лужи, дабы не прийти в гости с мокрыми ногами. Пару раз улыбнулся мелким собачонкам, вышедшим погулять и поджимавшим лапки на мокром тротуаре. А потом в соседнем дворе скользнул взглядом по пустой детской площадке и замер, заприметив на лавке фигуру, показавшуюся знакомой. Пока Арсений колебался, подойти или нет, воротца двора распахнулись перед белоснежным Порш Кайеном. Гаранин посторонился, пропуская машину, а потом сделал шаг. И пока ворота не закрылись, решительно прошел внутрь. Спокойно уселся на лавку рядом и осведомился как ни в чем не бывало: – Не помешаю? – Сиди, раз пришел, – хмыкнул Виктор Николаевич Пахомов, высматривая что-то в доме напротив. – Мы с вами не знакомы, – попробовал объясниться Гаранин, но Пахом его перебил. – Да я знаю, кто ты, – отмахнулся он. – Досье читал на тебя. Скоро сниться начнешь… – Я наломал дров, – пробурчал Арсений. – Мне без нее плохо, а как подступиться, не знаю. – Поезжай, объяснись, – нехотя заметил Пахомов, не отводя взгляда от объекта созерцания. – Может, простит тебя… – Как объясниться? – ухнул Арсений, понимая, что зря обратился к Светиному крестному. – Ртом, баклан, – криво усмехнулся Виктор Николаевич. – Открываешь рот и начинаешь излагать. Есть еще язык жестов, но я бы не советовал… Гаранин, не обратив внимания на усмешку, вскинулся нетерпеливо: – Да я не знаю, как подступиться! Любые признания обесцениваются ее богатством. И кто угодно ткнет в меня пальцем и обвинит в корысти! – Я, например, – согласился Пахомов и, наконец, соизволил глянуть в лицо. – Что-то ты помятый весь и выглядишь как больной, – протянул он небрежно и добавил сгоряча: – Побрейся, подстригись и подумай, как вернуть любимую женщину. Если любишь, конечно… – У меня есть план, – пробурчал Арсений. – Но он фантастический, – заметил скривившись. – Полететь на машине времени в прошлое и самому себе дать подзатыльник? – с хитрым прищуром осведомился Пахомов. – Если бы, – отмахнулся Гаранин. – Будь такая возможность, я бы ей воспользовался не задумываясь. – Просто, чтобы огрести от самого себя? – снова хмыкнул Пахомов и глянул внимательно. – Да нет же, – в сердцах бросил Арсений, понимая, что это его единственный шанс достучаться до Светы, пусть даже через посредника. – Я испугался, услышав о ребенке. Начал чушь всякую пороть. Мне бы отдышаться и подумать немного. Но не получилось! Кто же знал, что вы за ней прилетите. – Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно покажет кино, – с тоской выдохнул Пахомов. – Я это кино всю жизнь показываю. Вон видишь окна на третьем этаже, – заметил с болью. – Они там жили. Светка с родителями. Пока Иштвана один козел не грохнул… – Так вроде не нашли убийцу, – встрял Арсений, показывая свою осведомленность. – Нашли, – скривился Витька. – И наказали даже. Только друга мне это не вернуло. Света для меня как дочка. Можно считать, кровинушка родная… Оттого и больно на ее страдания смотреть. – А вы вроде не родственники, – не понял Гаранин. – Как же кровь родная? – Она болела сильно. Вообще помереть могла. Но а мы втроем сопротивлялись, как могли. Это я ее родителей и себя имею в виду. Ну и она сама умница. Настоящий боец. Такую болячку поборола! – А чем болела? – пробормотал Гаранин. – Лейкоз, – скривился Пахомов. – А у меня первая группа крови. Королевская, говорят! Так я ее донором был. У Лильки вторая группа, а Иштван желтухой в раннем детстве переболел. А моя первая всем подходит. Ну и лекарства, конечно, пересадка костного мозга. Денег ушло немерено, но спасли. Но до сих пор боимся рецидива. Вон вертолет прислали из-за обморока. А вот про твое медвежье величество даже не подумали, прости, – едко бросил Пахомов. – Я хочу вернуть ее, – упрямо заявил Арсений. – Даже зная, что она в любой момент может умереть, и про брачный контракт? – серьезно поинтересовался Виктор Николаевич. – Да мне плевать на ее деньги!– в сердцах бросил Гаранин. – Своих хватает. Все равно, больная она или здоровая. И если болезнь вернется, я готов стать донором. Весь свой ливер отдам. Спинной мозг и кровь. Мне нужна только одна Светлана. Ну и Олеська тоже… – Бэмби, – улыбнулся Пахомов. На короткий миг исчезла печаль во взгляде, и лицо озарилось доброй солнечной улыбкой. – Хорошая девчонка. Она тебе каждый день письма пишет. – Так она мне подсказку оставила, – довольно хмыкнул Арсений, собираясь рассказать про рисунок, но в этот момент из подъезда выскочил здоровый детина с битой наперевес и помчался к скамейке. – Убью на фиг! – заорал он Пахомову, замахнувшись. Витька, как старый солдат, много чего повидавший на своем пути, успел увернуться, но упал с лавки, не удержавшись. Следующий удар точно настиг бы его и проломил череп, когда руку нападавшего успел перехватить Гаранин. Цепкие пальцы Арсения с трудом разжали здоровый кулак и вытащили из него биту. – Проваливай, пока цел, – прорычал еле сдерживаясь. Но парень не уходил и даже собирался забрать биту, но Арсений ему не позволил. – Мы скоро уйдем, тогда возьмешь. – Что ходите? В окна заглядываете! – возмутился детина. – Житья от вас нет! – Так лавки не твои собственные, – хмыкнул Гаранин. – Присели отдохнуть. Тебе-то что? – осведомился он воинственно, силясь не вдарить кулаком в нос незадачливому противнику. А потом всмотрелся в ставшее бледным лицо Светкиного крестного. – Вам плохо, Виктор Николаевич? – поинтересовался участливо. – Что-то я упал неудачно, – пожаловался Пахом. – Ногу тянет…