Пролог
Ноябрь тридцать девятого года был
богат дождями. Особенно сильно дождило в преддверии зимы. Дождь то
становился сильнее, то прекращался, а небо оставалось таким же
свинцовым, не переставая выливать на землю очередную порцию
холодной воды. Человек в военной форме, стоявший на перроне вокзала
древнего Киева, поежился. Он не любил эту промозглую погоду. А еще
меньше он любил в такую погоду куда-то ехать. Взгляд скользнул по
эшелону. Вроде бы все было в порядке. Вот-вот паровоз выпустит
клубы пара, подаст сигнал и начнет неторопливое движение. Несколько
капель дождя противно проникли за воротник, скользнув по шее… Чуть
поморщившись, мужчина резким движением подался в вагон, и уже там,
в тамбуре ему стало на мгновение плохо. Он сначала схватился за
сердце и даже немного присел, как будто стараясь пригнуться от
боли, пропустить ее, как воющий осколок, над головой… Нет,
выпрямился, пошатнулся, схватился за голову. Так, пошатываясь,
добрался до своего купе, где упал на полку и затих…
[1]
Интересную штуку отметили некоторые исследователи. Русская
традиционная транскрипция фамилии Шекспира не совсем отвечает
написанию и правилам произношения на английском языке, более
правильно было бы читать ее «Шейкспир». Отдавая дань традициям даже
в ошибках. Все-таки не могу этот исторический факт отметить
(источник: С.Шенбаум Шекспир. Краткая документальная биография). И
последний факт: в своем завещании Шекспир именовал себя «эсквайром»
- землевладельцем, самым младшим дворянским титулом из возможных,
но он ему казался важнее звания драматурга.
Часть первая
Острое дело - история!
Успех— этоспособность шагать отодной неудачи кдругой, нетеряя энтузиазма. (У. Черчилль)
Глава первая
Вербовка. Москва
21 января 2022 года
Лифт поднимался медленно и
практически бесшумно. Я знал эту дорогу, как свои пять пальцев.
Лифтом до третьего этажа. Темная бронированная дверь (в этом здании
все двери бронированные). Небольшой тамбур, переход, и еще один
лифт, такой же тихий с еще более плавным ходом. Но этот лифт ведет
вниз – на пятнадцать этажей, одиннадцать из которых – под землей.
Перед тем, как забраться в шахту лифта успел взглянуть на небо
через окно: небо было свинцово-серым, местами собирались черные
грозовые облака с кровавыми подпалинами. Солнце уходило за
горизонт, создавая иллюзию плаща с алым подбоем, привет тебе,
Понтий Пилат! Но все это было ТАМ, за стеклом, ТАМ, куда я иду, все
должно быть по-другому.