Проснулся я рано – даже раньше обычного.
Второй раз проснулся – уже после того ночного пробуждения, когда
я наконец осознал, что со мной произошло. Тогда на шум сразу же
сбежались медсёстры и врачи, ведь мы, как оказалось, находились в
чердынском госпитале. Нас сразу же разогнали по кроватям и
приказали спать, хотя я думал, что после такого до самого утра глаз
не сомкну.
Но нет – усталость оказалась сильнее, и я снова вырубился. На
этот раз погрузившись в пустой и спокойный сон без сновидений…
Второе пробуждение уже было обычным.
Пожалуй, самым обычным, что я только мог вспомнить. Меня не
разбудила орудийная канонада или взбаламученный магической атакой
эфир. Не надо было думать о том, как прорвать фронт или поймать
отряд повстанцев. Не надо было планировать очередную атаку на
солдат противника, подрыв моста или железнодорожного эшелона. Не
надо было сутки за сутками отрываться от висящей на хвосте погони
или преследуя двуногую дичь самому… Я больше не был ни офицером
армии Пакта, ни бойцом Сопротивления.
Этой долгой и пустой жизни больше не было.
Мне снова шестнадцать, моя семья снова со мной, а самым важным
вопросом остаётся – куда поступать учиться через несколько месяцев.
Не надо воевать, не надо бежать, не надо прятаться… Ничего не надо.
Можно просто жить. Можно просто взять и прожить как хотелось бы, а
не как пришлось.
Я посмотрел по сторонам, глядя на спящих сестёр…
Нет, что-то я расклеился. Битва, что была проиграна в пух и прах
– теперь выиграна. Но война ещё даже не началась.
Великая война.
Закрыл глаза, сосредоточился. И начал вспоминать всё, что только
мог вспомнить, и сравнивать с тем, что случилось теперь.
Сейчас идёт 1921-й год – значит мне и Хильде по шестнадцать
лет.
В моей прошлой жизни мы не стали поступать в этом году, решив
подкопить ещё немного денег на учёбу…
И это стало роковым решением.
Потоп случился на следующий год – совершенно внезапно, без
всяких видимых признаков, вроде увеличения числа вылезающих за
границы Ожога гейстов. Райнхард в то время был на Большой охоте,
так что нам пришлось драться в одиночку. Мы остались дома, ожидая
пока прибудет подкрепление из Чердыни… Но подкрепление опоздало –
княжеские дружинники пришли уже после того, как основная волна
гейстов захлестнула округу, а к нам вышла та тварь – нечто среднее
между человеком и лошадью... Накелави? Так, кажется, назвала его
Вилли?