— Ты ведь знаешь, — и вновь
обернулся к озеру, не в силах больше смотреть на жертву. И на
брата. — Ты должен вернуться.
И всей кожей почувствовал, как
дозорный дернулся за спиной. Но легче не стало. Оказывается, даже
от этого не легче.
— Почему ты меня позвал?
— Потому что ты мне нужен. Ему
нужен.
— Зачем?
Он пожал плечами:
— Ничего нового. Чтобы убивать.
Чтобы помочь мне убить...
— Кого?
Он улыбнулся широко, обернулся,
посмотрел брату в глаза и выплюнул ненавистное имя. Думал, что брат
испугается, и удивился, увидев на его лице облегчение:
— С удовольствием тебе помогу.
Даже так?
И сразу стало легче. Будто огромную
ношу разделил... с другом?
Чавканье прекратилось. Ударило по
ушам тишиной. Мелькнуло в темноте гибкое тело, и свобода, такая
желанная, такая далекая, разбилась о жесткое тело летящей к нему
твари.
— Мы сами это выбрали, — сказал чуть
позднее брат, помогая встать с усыпанной росой травы.
Горькая правда.
И все же хорошо здесь.
Спокойно.
Но нужно возвращаться... вдвоем.
А так вдруг захотелось остаться. И
спросить, как брат спасался от этого безумия. И попробовать
самому... спастись. Но слова застыли на губах. А что, если не
поможет? Новое разочарование? И разбившаяся о камни правды надежда?
Он этого больше не выдержит, а разум — единственное, что ему
осталось.
У него нет спасения. У них нет
спасения.
Застывшими волнами серой породы
уходили вверх, пенились снегом горные вершины. Где-то за спиной
тонуло в облаках огромное солнце, а впереди раскинул крылья, манил
первыми огнями человеческий город.
Аши удобнее устроился на вершине
горы, подставив ледяному ветруразгоряченное
лицо.
— Всему время... время
засыпать... время просыпаться...
Мягкий шепот не давал покоя уже
пару дней. Предупреждал. Подготавливал. И измученный долгим полетом
Аши вновь взмахнул крыльями и взлетел в стремительно синеющее
небо.
Он не хотел
просыпаться.
Не хотел ни ритуальной башни, ни
своих цепей.
Но время стремительно, и
носитель повзрослел. Уже или наконец-то, Аши, сказать по правде, не
знал.
Он просто летел, наслаждаясь
волнами ветра.
Потому что завтра... завтра
свобода может закончиться.
Эли почему-то всегда любила эти
болота — с гниющим заживо лесом, приторным запахом багульника и
трясиной. В ответ на недоуменный взгляд Рэми она смеялась, что
гиблые болота такие же, как и ее душа… вроде как неказистые, полные
грязи, а все равно в них тянет с неведомой силой. И только мудрый и
опытный найдет в них тропинку к спрятанному за топями острову. А на
острове…