— Сами попросили. Почему именно со
мной? Вы же знаете, все, что касается отношений Кассии и Виссавии,
я должен предварительно обсудить с вождем и его советниками. Так не
лучше было сразу выбрать кого-то более опытного?
Почему так скоро? Попросил только
вчера, перед тем, как пойти спать, а этот виссавиец приперся уже
сегодня. Без предупреждения. И так не вовремя. Собственно, это
место как нельзя лучше подходит для разговора. Людей здесь нет на
пару дней пути во все стороны, Нар сам проверял, а Нару Арман
привык доверять.
«Меня не интересует ваш опыт, меня
не интересует сейчас политика. Меня интересует только Аланна».
Идэлан вздрогнул, взгляд его на миг
сверкнул насмешкой:
— Вот как.
«Это все, что вы можете
сказать?»
— Я и забыл, что вы тоже воспитанник
Эдлая. Как и моя невеста…
«Никогда раньше не слышал, чтобы
виссавиец брал в жены девушку-кассийку. Никогда раньше не слышал,
чтобы кто-то из виссавийцев кого-то к чему-то принуждал… или вы не
знаете, что Аланна не очень-то жаждет быть вашей женой? И вам,
представителю самого «милосердного» народа это совсем не
мешает?»
— Мой народ совсем не милосерден, и
вы это знаете. А о причинах моей помолвки почему бы вам не
поговорить с вашим бывшим опекуном? Не меня — его не волнуют
чувства моей будущей жены.
Луна спряталась за тонкой вуалью
тучи. Арман скосил взгляд на виссавийца и чуть вздохнул, подбирая
слова. А слова подбирались совсем не просто. Арман знал, что лезет
не в свое дело. Знал, что лезть туда не стоило. Но и против письма
названной сестры, расплывшегося от слез, пойти не мог. И с опекуном
он уже говорил. Но Эдлай лишь смерил бывшего воспитанника холодным
взглядом и ответил, что для своей воспитанницы он подберет мужа
сам. И спрашивать Армана не обязан.
«Вы меня неправильно поняли, —
вздохнул Арман, — я просто…»
— Хотите убедиться, что я не обижу
вашу сестру. Пусть даже и названную?
Арман вздрогнул. Шлепнула по воде
рыба, вскрикнула разбуженная ворона. Будьте вы прокляты,
виссавийские послы — видят человека насквозь, даже через
поставленные щиты. А Арман не любил, когда его читали как открытую
книгу, однако ради Аланны ответил: «Да».
— Клянусь своим даром, у меня нет
даже мысли навредить девушке, — горячо ответил виссавиец, и Арман
ему поверил. Знал, маги таких клятв на ветер не бросают. Да
виссавийцы и вообще врать не приучены.