Мышцы заныли болью, преображаясь,
рвущийся с губ стон сменился тихим рычанием, одежда показалась
ненужными цепями, и, когда туман стал достаточно густым, а
заклинания застыли на губах Нара, Арман в облике зверя рванул в
арку перехода.
— Стой! — одернул его крик, но Арман
уже не слышал.
Темнота комнаты разорвалась
разлившимся по степи лунным светом. Дохнул в лицо воздух, полный
запаха полыни и вереска, огромная равнина развернулась под лапами в
бесконечный ковер, и Арман бежал, что было сил бежал к темнеющей
вдалеке полоске леса, к запаху воды, к едва слышному переливу
величавой реки.
Не сбавляя хода, врезался он в
обжигающе холодную воду, нырнул в темную спокойную глубину и
заработал усиленно лапами, выплывая назад, к пронзительному серебру
лунного света.
А потом еще долго нежился на мягкой
прибрежной траве, подставляя брюхо лучам ночного светила, и слушал,
слушал лес, пение птиц, наслаждался мягким теплым ветерком,
перебирающим шерсть, и постепенно успокаивался, утопая в тяжелой
ласковой дреме.
— Ты хотел поговорить? —
поинтересовался ровный, проникающий в самую душу голос.
Арман дернулся, хотел было вскочить
на лапы, но тонкая ладонь на холке удержала. И зверь внутри чуть
было не замурлыкал, когда с пальцев незнакомца полилась теплая,
успокаивающая сила…
Арман резким движением смахнул с
себя чужую руку и посмотрел на сидящего рядом человека, по самые
глаза укутанного в темную ткань… Идэлан — хранитель связи. Посол
Виссавии. И тот, кому меньше всего следовало показывать свою
слабость.
Впрочем, говорят, виссавийцы и так в
любом различат оборотня. Живущие магией, ею пропитанные, как летний
лес пропитан солнечным светом, молчаливые и таинственные, они
приходили и исчезали неожиданно, не вмешивались в дела других
стран, им было плевать, что там происходит. Их интересовало только
одно — чтобы их целителям не мешали исцелять. И дураков мешать не
находилось, ведь виссавийцев, исцеляющих действенно и бесплатно,
любили и уважали все: и богатые, и бедные, и горожане, и
деревенские. Или почти все… кроме захиревшего в последнее время
цеха кассийских целителей. Но и у тех работа находилась, потому как
виссавийцы не любили исцелять хотя бы раз серьезно оступившихся.
Впрочем, их право.
«Не ожидал вас увидеть так скоро», —
мысленно сказал Арман, положив голову на лапы. Превращаться в
человека он и не собирался: не очень-то удобно будет разговаривать
с виссавийским послом без одежды.