Идиотка! Но пьяному Миранису даже
нравилось. Она ведь не знала, что он принц, а все равно ластилась,
как кошка, обожравшаяся валерьянового корня. И последующая ночь
была магической. Простыни взмокли от пота, отблески огня жадно
ласкали девичье тело, и Миранис скользил ладонями по спине
красотки, а рыжие волосы разметывались веером, когда она резко
изгибалась в его объятиях. Миранису все нравилось. До того момента,
как в комнате появился Арман…
— Опять всю малину испортил, — пьяно
прошептал тогда принц.
Арман ничего не ответил. Осмелился
бы! Но губы его презрительно сжались, светлый взгляд резанул
сталью, и рыжеволосая девка сама сползла с кровати и забилась в
угол, бросая на дозорного умоляющие взгляды.
— Я не знала… прошу… я не знала!
— Позовешь магов и удостоверишься,
что она не беременна, — приказал Арман стоявшему за его спиной
дозорному. — Убедишься, что все всё забыли, кроме трактирщика.
Объясни ему, что будет, если он еще раз приютит нашего принца.
— Какой заботливый… — прохрипел
Миранис, свешиваясь с кровати. Его вырвало.
А чистоплюй Арман с брезгливой миной
обошел лужу, помог сесть, и, вытащив из рукава платок из кружев
тонкой работы, подал Миранису.
— Вытрись, мой принц!
Миранис вытерся. Вернул испачканный
платок Арману, с удовольствием полюбовался, как его друг «украдкой»
отдал дорогой платок служанке. Девчонка будет рада. Выстирает
кружево, выпорет дорогую вышивку с инициалами, а потом продаст, да
дорого: Арман при себе дешевых вещей не терпит. А старшой дозора,
все такой же невозмутимый, кинул на кровать чистую одежду, даже
дернулся к принцу, чтобы помочь одеться, но Мир раздраженно
отмахнулся — уж не настолько он пьян!
— Пойдем, — протянул руку дозорный,
когда принц натянул, наконец-то, тунику со штанами и нашел ступнями
сапоги.
— А если я не пойду?
— Повелитель приказал тебя привезти
либо сообщить, где ты находишься, — ровным тоном, как ребенку,
начал в который раз объяснять Арман. Зануда! — Ты же знаешь, что я
служу не тебе, а твоему отцу, клятву ему давал, потому ослушаться
не могу. Даже ради тебя не могу, мы уже об этом разговаривали, и не
раз. Прошу, Миранис. Будет лучше, если я тебя привезу в замок.
Будет лучше, если Деммид увидит тебя… когда ты очухаешься.
Какой деликатный… «когда
очухаешься». Миранис рассмеялся Арману в лицо, но позволил помочь
подняться. И даже разрешил себя свести вниз по ступеням в тяжелую,
густую как масло тишину зала. Служанки, трактирщик, посетители —
все стояли на коленях, сложив на груди руки и уткнувшись лбом в
заляпанные дешевым вином доски. Между ними замерли неподвижно
дозорные. Вошел в таверну худой, похожий на мальчишку маг — Эзр,
кажется, — который окинул зал внимательным взглядом и, низко
поклонившись принцу, дотронулся до плеча девочки-служанки лет
двенадцати: