Хрустнула ветка, Рэми вздрогнул.
Рука дрогнула, и стрела пронзила ствол березы, пропев слишком
близко от уха незнакомца.
— Стой! — крикнул Рэми, сам
испугавшись выстрела и благодаря всех богов, что промазал.
Но новую стрелу выхватил, натянув
тетиву до предела.
— Так вы и попасть можете, —
прохрипел толстяк, стягивая с золотистых волос блин.
— Могу, — съязвил Рэми, и тут же
добавил: — Захотел, попал бы. Еще шаг — и ты мертвец!
— Ладно, ладно! — примирительно
замахал пухлыми ладошками незнакомец.
Рэми изо всех сил не поддавался
шальному желанию выпустить стрелу еще раз — специально. Больно уж
забавно пугался чужак. Да вот нельзя играть с человеческой жизнью,
даже если это жизнь какого-то недотепы.
— Вы, главное, не серчайте! — с
мягким певучим акцентом сказал толстяк. — Опять стрелу упустите. А
у меня жизнь одна. Жалко…
— Да не серчаю я, — ответил Рэми,
опуская лук. Этот идиот только сам для себя опасен. — Как зовут-то
тебя, добрый молодец? Как ты в наши болота такой умный
забрел-то?
— Забрел и забрел, дурное дело
нехитрое. — Толстяк с облегчением выдохнул, прижимая блин к
округлому животу. — Не смейтесь, я ведь леса никогда и не видел.
Городской я. Бранше меня зовут. Заблудился.
— Я что, дурак? — грозно спросил
Рэми, и Бранше подпрыгнул, вновь с ужасом покосившись на лук. —
Заблудился он! В приграничье? Сюда чужих не пускают. Да тебя дозор
бы уже давно пристрелил, или ты не знал?
— Что?
— Я спрашиваю: что ты ищешь в лесах
моего архана? — начал терять терпение Рэми. — Сразу видно, не
кассиец ты. Не разговаривают так кассийцы и не одеваются. Из Ларии
ты, точно! Из-за предела! Сдать бы тебя дозорным, да сам не знаю, к
чему с тобой вожусь.
— Выгнали меня из Ларии, — чуть не
плача, ответил Бранше. — Я в столицу вашу шел. Родня там у меня.
Предел близок, если я вернусь…
— Еще один оборотень? — насторожился
Рэми, и руки сами подняли лук.
— Да не оборотень я! — вскричал
Бранше. — Был бы оборотнем, в вашу Кассию и не сунулся! Дурак я,
что ли?
— Не понимаю, — нахмурился Рэми. —
Если не оборотень, радоваться должен. Разве нет?
— Нет, — пояснил Бранше. — Предел
между нами давно поставили, вот вы и забыли. Забыли, кто мы на
самом деле, как мы живем, чем дышим. А наши, кто сюда через предел
продирался, вам рассказывать-то и не спешили.
— А ты хороший мальчик, — протянул
Рэми. — Ты мне все расскажешь, правда?