Задушить его, что ли?
Молодой врач тем временем приготовил другое кресло, массажное.
Потом раскатал антисептический столик, подвесил его рядом с креслом
и водрузил туда бокс с совершенно ненужными сейчас медицинскими
инструментами.
На Тауэнгибера он, казалось, не обращал никакого внимания, но
регент вдруг занервничал, косясь на блестящие железяки.
Эрцог тоже взглянул на руки Элиера и понял, что тот, манипулируя
предметами на столе, намеренно вводит Бгоро в трансовое подчинение,
пробуждая в нем детские эмоции: боязнь медицинских инструментов,
ожидание боли и дискомфорта.
Локьё усмехнулся.
Регент нервно втянул носом воздух и встал наконец.
– Извини, Аний, я позабыл, что процедура может помешать тебе...
– Бгоро хотел съязвить, но еле слышное, как бы случайное, звяканье
заставило его вздрогнуть и поспешно откланяться.
Эрцог с облегчением лёг в кресло.
– Что там Домато? – спросил он.
– Сначала – массаж, – возразил молодой врач.
Эрцог вздохнул и расслабил мышцы.
– Удавил бы... – пробормотал он, когда перед сомкнутыми веками
всплыло лицо Бгоро.
– Вам можно сказаться больным, – Элиер упорно общался с эрцогом
на «вы». – Я бы даже рекомендовал это. – Он прошёлся сильными
руками от основания шеи вверх. – Вам нужно отдохнуть.
– Покой мне только снится, юноша. А Бгоро так и ждёт, чтобы я
признал себя больной выжившей из ума каракатицей, – беззлобно
усмехнулся эрцог.
– Вы думаете, временное командование силами Южной армии
Содружества добавит ему уверенности в себе?
Эрцога пронзила боль. Пальцы Элиера, казалось, на долю секунды
вошли прямо в мозг.
– Извините, – сказал он тихо. – Это было необходимо.
Локьё ощутил, как последнее напряжение уходит, а тело становится
невозможно лёгким.
У парня золотые руки. Как он сказал? Временное командование?
Вряд ли Элиер выражал свои мысли.
– Так считает Домато?
– Главный врач полагает, что вам критически необходим отдых.
– С какого конкретно года он мне необходим, это не уточнялось? –
пошутил эрцог.
С Элиером было легко разговаривать. Парень был самостоятелен в
суждениях, но безукоризненно вежлив. Домато растил его «под себя»:
он не любил ни тупости, ни разболтанности.
Странно, но с молодым имперским капитаном Элиер сразу нашел
общий язык. Или – НЕ странно?
– Скажи, а капитан Пайел понравился тебе?
– Да, – спокойно ответил Элиер. – Война его не испортила.