– Опыт будет, если ты мне объяснишь, как я ЕЩЁ мог
поступить?
– Да, может, и никак. Если следовать твоим понятиям о совести.
Но будь на моём месте кто-то другой, в этой же ситуации голову бы
тебе уже оторвали...
– И какой опыт я должен тогда извлечь? Что голова дороже
самоуважения? И вообще... Ты... знал про сапфир! – догадался я
вдруг. Тебе доложили! Ты мог приказать Домато вообще не отдавать
его мне!
– Ну вот, – улыбнулся эрцог. – Головой учишься думать прямо на
глазах. Да, мне было интереснее узнать, как камень попал к тебе,
нежели вернуть некую условную, давно утерянную реликвию. Отбери мы
его у тебя на стадии работы врачей, ты бы просто перестал доверять
мне. Хоть я и предупреждал тебя, глупого, чтобы ты НЕ доверял.
– А тебе хочется, чтобы я чувствовал себя, как мышь в
клетке?
– Мне вообще редко чего-то хочется, – эрцог открыл дверь,
разделяющую каюты, и жестом предложил вернуться к столу. Разве что
– йилана, иногда. К нему привыкаешь.
Он поставил кипятиться воду, достал инкрустированную сапфирами
коробочку с йиланом.
– Будешь? Кстати, никакой записи на камне нет. Грантсы примерно
так же, как и мы, относятся к семейным реликвиям. Аппарат для
голографии мог испортить камень, ведь сапфир не огранён. Скорее
всего, тебе подарили его на память. Или как знак. Какой?
– Я не знаю.
– Допустим, верю. Но я хочу услышать, как его тебе подарили и в
связи с какими событиями. И – КТО подарил.
– Пытать будешь? – усмехнулся я.
– Зачем? Медицинское оборудование «Леденящего» позволит мне
выяснить всё более простым способом. Не смотри на меня так. Я
предупреждал, что доверять мне не следует.
– Это нечестно.
– А после этой фразы тебе оторвали бы голову во второй раз. По
отношению к особе моего ранга она тоже звучит, как хамство. Я тебя
когда-нибудь чему-нибудь научу?
– Но это действительно нечестно. Что я должен –
обрадоваться?
Эрцог развёл руками.
– Я могу подумать? – спросил я.
– Думай.
Он налил в две маленьких фарфоровых чашечки йилан. Чашечки были
почти прозрачные, покрытые синим узором не снаружи, а изнутри. От
горячей воды рисунок ожил, и линии его задвигались.
Я протянул руку и отдёрнул.
– Спасибо, мне что-то не хочется. Я так подумаю.
Эрцог расхохотался и достал другую чашку. Стандартную,
пластиковую. И, всё ещё смеясь, наполнил её из заварочного
чайника.