Она подняла бровь.
— Ты же любишь театр.
— Теоретически.
— От тебя требуется занавес и несколько задников. И костюмы.
Сцена — черный кабинет. Декораций никаких, только подиумы. На
задниках — фресковые росписи. Какая тебе разница, где стенки
расписывать. Театр заплатит столько, сколько запросишь.
— Я дорого беру.
— Согласен?
Рамиро ухмыльнулся.
— Лара, ты хороший режиссер. Ты отличный режиссер. Но
постановщика ищи себе другого. Я не работаю в команде. По молодости
работал, больше не хочу.
— Вот черт упрямый! — Лара Край ударила кулаком по порожку
рампы, перстни сверкнули, словно кастет.
Рамиро сидел в кресле партера, вытянув ноги, Лара стояла перед
ним, щурила красивые глаза и гневалась. Потом начала ходить вдоль
сцены туда-сюда; Рамиро смотрел, как она переступает лаковыми
лодочками — цок-цок-цок! — и как сетчатые чулки обтягивают ладные
икры.
В глубине арьерсцены на фоне кирпичной стены неслышно
разговаривали несколько девочек-танцорок. Без задника малая сцена
Королевского театра казалась совсем крохотной. Падуги уехали высоко
вверх, открывая сложный такелаж. На колосниках у лебедки возились
рабочие. Все помещение освещала только пара голых софитов над
сценой, зал тонул во мраке. Королевский театр не самый большой в
столице. Но самый престижный.
Рамиро было начхать на престиж.
Одна из девочек подошла к рампе. Белое трико, черная юбочка,
полосатые гетры и митенки.
— Мам. Мы ждем.
— Подождете, — резко ответила Лара. — Все собрались?
— Все. — Девочка поглядела на Рамиро. Взгляд у нее был
пристальный и в то же время отсутствующий. Она думала о чем-то
своем. Выбеленное лицо, выбеленные волосы, темные тени вокруг глаз
и под скулами. Это не театральный грим. Среди молодежи теперь модно
краситься под покойников.
— Здрасьте, господин Илен.
— Здравствуй, Десире.
— Я понимаю, — сказала Лара, — что тебе все равно, кто играет в
спектакле. Но это же «Песни сорокопута», их еще никто не решался
поставить в аутентичном виде. Музыку нам пишет Брес Стесс, а
хореографию ставит Креста Карина.
— Креста? — удивился Рамиро. — Будет работать с тобой?
Кресте восемьдесят три года, она до сих пор преподает. Звезда
начала века, лучшая из танцовщиц, ведьма, неистовая волчица.
Старшая сестра Рамирова отца. Рамиро пошел в театральный, только
чтобы быть с ней рядом, причаститься ее искусству. Он и сейчас
дрогнул.