— Ты не был здесь два года и забыл
всё, чему тебя учили? — дядя хохотнул.
— И с радостью бы не вспоминал, —
Рик почесал голову: скрученные дрэды тянули кожу. — Я попрощаюсь с
дедом, а потом сразу свинчу отсюда.
— Послушай, — Альфред слегка
замедлил шаг, — сейчас Йорки и весь родовой союз стоят на
перепутье. Твой отец наследник всего по праву старшинства, но
Аланне хочет отдавать в его руки управление. Он наломает дров. За
принципами и непоколебимой верой в собственную непогрешимость, он
всё разрушит.
— А я тут при чём? — Рик приподнял
бровь.
— Алан не так давно сказал мне, что
хотел бы видеть прямым наследником тебя.
— Чего? — он даже остановился. — Это
же невозможно.
— Он имеет право переступить через
традиции, и никто не посмеет отказать ему на смертном одре, но
только если ты согласишься на это, — Альфред покачал головой.
— Посмотри на меня, — Рик показал на
себя руками. — Я не могу толком вспомнить кому на сколько градусов
кланяться, а ты предлагаешь мне управлять корпоративной
империей?!
— У меня есть план на этот счёт, —
дядя нахмурился. — Но без твоего прямого участия, у меня ничего не
выйдет.
— Твою железяку, — Рик цокнул. — Я
не хочу обещать, что помогу, но...
— Хотя бы поговори с дедом, а потом
я поделюсь с тобой планами, — Альфред кивнул. — А тебе всё-таки
нужно поприветствовать мать и гостей.
— Ненавижу это всё, — фыркнул Рик,
застёгивая жилет и разворачиваясь в сторону дома.
В большом зале было прохладно. Мать
сидела на деревянной софе, обитой дорогим материалом с бордовыми
узорами, и смотрела в панорамное окно. Можно было бы прошмыгнуть
мимо, пройти в гостевой туалет и умыться, но что-то внутри не дало
Рику поступить именно так.
Она была облачена в чёрное траурное
платье. Он подошёл слева, похоже, она или не услышала стук каблуков
по мраморному полу, или сделал вид. Узкий длинный корсет утягивал и
без того её тонкую фигуру, а узкие рукава делали из рук спички.
Лицо скрывала короткая чёрная вуаль, спадающая с аккуратной шляпки.
Она не плакала.
— Здравствуйте, мама, — Рик
поклонился и замолчал.
Она медленно повернула голову и
кивнула.
— Здравствуй, Ричард, — она
оценивающе осмотрела его с ног до головы. — Выглядишь
вульгарно.
Рик промолчал. Какой тёплый приём. А
вот траурное платье — позерство. Церемония эвтаназии не трагическая
смерть и все это прекрасно понимали. Наверное, маман решила
впечатлить своим видом отца. Она всегда соблюдала правила, но не
отличалась ни эмоциями, ни особенным умом. Дама при папочке.