– Да ладно, – махнула рукой Верлена. – Много чести ему. Я всё
равно сейчас домой, по пути и этого, проси господи, лунатика,
выведу. Заодно Пете скажу, чтобы с вами связался.
Копырнацкий, явно рисуясь перед дамой, смерил
чудика-лунатика-наркомана с ног до головы волчьим взглядом, от
которого у любого человека начинается дрожь в поджилках, а уж
паренёк и вовсе, кажется, наладился в обморок. Удовлетворившись
результатом и сочтя жертву не опасной, Копырнацкий дал добро на
вынос тела.
– Завтра вечером, – многозначительно сказал он напоследок, – в
тесном кругу обмываем мои погоны… то есть повышение. Жду вас,
Верлена Дмитриевна, так сказать, при полном параде. Отказы не
принимаются!
Верлена горячо заверила, что не пропустит вечеринку даже ради
свидания с Бредом Питтом. Под довольное хыканье Павла
Дормидонтовича подцепила розово-крашеное недоразумение за капюшон
куртки и недрогнувшей рукой повлекла на выход.
*
Действия паренька приобрели некоторую осмысленность только после
того, как Верлена заставила его выпить возле уличного лотка стакан
странной жидкости, выдаваемой за кофе, и стакан не менее странной
жидкости, выдаваемой за глинтвейн. Но в сочетании эти растворы дали
нужный эффект.
– Сколько пальцев? – сурово спросила Верлена, поднося к лицу
мальчишки растопыренную пятерню.
– Сто пятьдесят шесть, – проворчал тот. – Вы кто?
Верлена переориентировала и протянула руку вперёд:
– Верлена Дмитриевна Манько, – отчеканила она. – А к вам как
прикажете обращаться, юный разведчик в стане врага?
Парень вздрогнул, но на рукопожатие всё-таки ответил. Ладонь у
него была мокрой и холодной.
– Ваня. Кравчук. Студент. – Тут, видимо, тормоза слегка
попустило, потому что он выпалил: – Спасибо, что вывели. Я уже
почти обосрался.
– «Почти» не может не радовать, – заметила Верлена. – Идём,
студент Ваня Кравчук, погуляем по улице, и ты мне расскажешь, что
делал в «Dollине» и почему так испугался милейшего Павла
Дормидонтовича.
– А зачем вам? – Ваня снова начал стучать зубами.
– Надо, Ваня, надо. Услуга за услугу. Я тебя вывела до того, как
ты обосрался, а ты мне просто расскажешь интересную историю. И мы
больше не увидимся.
Ваня покосился недоверчиво, но «интересная история» явно
щекотала ему язык. Верлене тоже тогда не терпелось рассказать
Светке, да.
– Легче станет, по себе знаю, – подбодрила она студента. – А я –
могила.