– Знаешь, дружок, если ты пообещаешь мне, что не станешь расстраивать свою
маму, завтра я возьму тебя с собой кататься на лодке и рыбачить. Только если
мама разрешит. И только если ты будешь себя хорошо вести.
Полина смотрит на нас. Внезапно меня начинает смущать вся
эта ситуация.
Она словно сравнивает нас, и я ставлю мысленную пометку.
Теперь мне ещё интереснее узнать правду.
– Лёша, – тем временем продолжаю я. – Но, если мама не разрешит, ты не
станешь расстраиваться, и я найду другое подходящее занятие. Для нас двоих. И
твоей мамочки.
Мальчонка слушает, затаив дыхание. Улыбается мне и
подставляет ладошку:
– Дай пять, – говорит он мне.
– Лёшка, – в голосе Полины прорезаются стальные нотки.
Я понимаю, что скоро эмоции её подведут, а значит, на
сегодня уже достаточно нашего тесного взаимодействия.
– Всё в порядке, – качаю головой.
Несильно ударяю по ладони ребёнка и, улыбаясь, тороплюсь
попрощаться:
– До завтра, дружок! Береги рыбку и не огорчай маму.
– До завтра! – радостно улыбается Лёша.
А потом он делает то, чего не ожидает никто из нас –
мальчонка обнимает меня. Полина застывает. На её лице смесь шока и ужаса. Она
смотрит на сына, словно он играет у пасти хищника. Словно она теряет его. И это
лишь сильнее подстёгивает меня выяснить правду.
Я смотрю прямо в её глаза, будто бы в глаза маленькой
милой зверушки, загнанной в ловушку. Не могу себя пересилить. Не могу отвести
взгляда. От её близости по телу разносятся мурашки. Сердце неистово бьется в
груди. И я понимаю, что натворю много глупостей.
Потому что я хочу сделать её своей.
По её доброй воле.
Мишен инпосибл. Блядь.
Словно мне было и так недостаточно потрясений, как к
нашему небольшому драмтеатру на выезде подлетает Иван Константинович.
– Полина Викторовна, голубушка! – радостно потирает он руки, не замечая
накала страстей. – Наконец-то я вас нашёл. Разрешите представить – Николай
Петрович Бакинский, ваш новый шеф. Николай Петрович, Полина Викторовна
Вертинская, мой, ну точнее, теперь ваш личный помощник.
На счастье, я так и сижу на траве. Только это спасает
меня от падения. В глазах темнеет, и я судорожно втягиваю носом воздух.
Бакинский смотрит на меня во все глаза.
– Николай Петрович, – доверительно говорит мой старый шеф новому. – Вы уж
не лишайте этот ценный кадр рабочего места. Уверен, вы сработаетесь. Никак ей
нельзя без работы, она одна воспитывает ребёнка.