– Не стоит беспокоиться, Иван Константинович, – рубит Бакинский, не отводя
от меня взгляда. – Я не планировал вносить кадровые перестановки.
– Чудненько, – мягко смеётся старый шеф, – видишь, Полина Викторовна, а ты
переживала.
Я и сейчас переживаю. Какой там! Я в ужасе. Разве в
огромном многомиллионном городе могла случиться такая нелепица? Пожалуй, только
со мной! Вот только мои переживания никак не связаны с работой. Я всегда могу
уволиться. А вот спрятать от Бакинского моего ребёнка, Лёшку, который никак не
желает отрываться от своего... родственника, словно их ДНК притягиваются
друг к другу как магнитом, мне уже не удастся.
Но вот сын перестаёт обнимать мужчину, и Иван
Константинович улыбается.
– Николай Петрович, смотрю, вы тоже с сыном? Очень на вас похож! И у Полины
сын примерно такого возраста...
Он всё говорит и говорит, а я не слышу. В моих ушах так
громко бухает стук моего сердца, заглушая остальные звуки! Потому что Бакинский
хмурится и разглядывает Лёшку теперь иначе. Словно до слов моего бывшего шефа
он ещё не сложил части пазла, а после уже точно знает ответы.
Я пытаюсь встать, подняться уже наконец с травы, размять
затёкшие ноги. И Бакинский, видя это, спешно протягивает свою руку и
обхватывает ею мою. От липкого страха кружится голова, а в груди сжимаются в
спазме сердце и лёгкие. От знакомого обжигающего прикосновения рук этого
мужчины во рту пересыхает, и сердце бьётся чаще. Бакинский не спешит разрывать
контакт кожа-к-коже, даже когда я уверенно стою на ногах. Всматривается, словно
что-то неожиданно вспоминает. Словно прикосновение пробудило неожиданное
откровение. Словно он понял, кто я такая.
Но он лишь вежливо улыбается и отпускает наконец мою
руку. А потом поворачивается к моему старому шефу.
– К сожалению, мне остаётся только мечтать о таком
чудесном сыне! – говорит он и треплет волосы Лёшки своей рукой. – Мой...
великовозрастный оболтус не вышел... приличным представителем рода
человеческого. Азартный игрок и наркоман. Но я, конечно, сам виноват, что
выросло, то выросло.
Он сжимает губы, и я вдруг вижу, как он постарел за
прошедшие годы. Это Стас выматывает отца своим поведением. Возможно, мстит за
то, что произошло. Но, скорее всего, он таким и был – жалким и
выматывающим недомужчиной. Точно. Таким и был. Раз позволил произойти тому, что
произошло.