- Это правда? – спросила Аллочка с отвращением.
- Да, - сказал Хнуро. – Тебе не надо было позволять ему касаться
твоей души, Аллиэль. А я не смог тебя предупредить. Это не ложь.
Это хуже.
- Вы всё понимаете, Аллочка? – спросил Тёмный сочувственно.
- Понимаю, - сказала Аллочка понуро.
- Ну! Тёмные – не всегда плохие, - тут же вставил меч. – Закон
жанра, а? У тебя самой...
Ох, да. Аллочка думала, что Тёмный Властелин по имени Никт куда
лучше и красивее Короля Ада Эд`Ндро`Одэлла, которого она сама
когда-то придумала. И что хороший Тёмный Властелин – это куда
моднее, чем плохой. И вообще, может, зло – это как раз король
Грегор, который вешает людей на проезжих дорогах... и гоблин,
королевский шут! Ну да, шут!
И я тут их всех развлекаю, как последняя дурочка, осенило
Аллочку.
- А вы надолго собираетесь задержаться, Никт? – спросила она
Тёмного, заглядывая в его прекрасное лицо.
- Если вы хотите, Аллочка, можем уехать прямо сейчас, - сказал
он и улыбнулся нежно и загадочно.
- Аллиэль, нет! – охнул гоблин и дёрнулся, было, вперёд, но
Тёмный остановил его одним взглядом.
- Помолчи, нелюдь. У тебя было достаточно времени на разговоры –
ты его уже потратил, - сказал он и галантно подал Аллочке руку,
прикрытую плащом.
- Я ж говорил, что гоблин – дело промежуточное, - сказал меч
удовлетворённо. – Вот этот – по нам. У него – земли и золото, и
вообще...
Аллочка и сама думала, что вообще.
Но по сердцу что-то царапало. Кажется, ей было жаль гоблина.
Иррационально.
Аллочка очень любила магию. А магии в её путешествии пока как-то
не оказывалось и не оказывалось. И у неё самой магические
способности не проклёвывались и не проклёвывались. Поэтому Никт,
Тёмный Властелин, произвёл сильное впечатление, когда вызвал из
воздуха чёрную карету, запряжённую бешеной вороной шестернёй с
оскаленными клыками, горящими красными глазами и развевающимися в
безветрии гривами – на козлах сидел бледный мертвец в цилиндре, а
на запятках стояли маленькие рыжие дьяволята. А на самой Аллочке,
она даже не заметила, как, оказалось чёрное шёлковое платье,
отороченное белыми перьями, и мрачное ожерелье из золотых черепов и
бриллиантов, и браслет тяжёлого золота в виде оскаленного дракона
обвил её голое запястье.
И туфли на шпильках, сделанные из полированного хрусталя и
лепестков чёрных тюльпанов, сменили на её ножках котурны, к которым
ей всё это время приходилось как-то подстраиваться.