– Поднимись, – тихо сказал жрец.
Будущий король приблизился к алтарю, склонил голову. Жрец взял в
руки плащ.
– Прими это одеяние, и защищай свой народ так же, как плащ
защитит тебя от холода.
Агнэм укрыл плащом плечи, застегнул фибулу. Очень скоро под ним
станет невыносимо жарко, но традиции нарушать нельзя. Большая часть
церемоний уходила корнями в незапамятные времена, когда северяне
владели лишь землями на побережье Льдистого моря, частью горного
хребта, принадлежащего гномам, и заснеженными хвойными лесами. В
тех холодных краях плащ был не просто регалией, но также
необходимой одеждой. Здесь же, на юге королевства, некоторые детали
становились обузой. Но даже жарким южным летом никто не осмеливался
отступить от древних традиций даже в самом малом.
Жрец взял меч и передал его Агнэму со словами:
– Прими этот меч и сокруши им всех врагов, что угрожают тебе,
твоей стране и твоему народу.
Агнэм взялся за рукоять, потянул, вынимая меч из ножен. Затем
переложил в свои, заранее закрепленные на поясе.
– Преклони колено, – вновь раздался тихий голос жреца.
Агнэм опустился на одно колено, и священнослужитель водрузил на
его голову корону. Затем жрец произнес нараспев несколько слов на
одном из древних, почти забытых наречий, коим пользовались лишь
жрецы Новой Веры. Слов, что произносились на каждой церемонии, будь
то венчание королевской особы, отпевание почившего монарха, или же,
как сейчас, коронация. Смысла фраз никто не знал – храм Новой Веры
стал вмешиваться в древние, устоявшиеся обряды не больше
четырех-пяти веков назад. Агнэм не раз думал о том, что жизнь во
благо бывшей империи лишила северян связи с истинными корнями
народа Севера. Многих вещей – перемешавшихся, вобравших в себя
всего понемногу и от северян, и от кочевников, и от островитян – он
попросту не понимал. И ладно, если бы империя по-прежнему была
империей (даже девиз существовал – мощь империи в ее единстве). Но
сейчас, когда она с легкой руки Последнего Императора давно уже
расползлась по швам, превратившись в несколько разрозненных
королевств, смысл единства исчез.
У каждого народа – свои корни и свои традиции. Не стоило
превращать их в разноликое месиво.
– Узри своих подданных, – прошелестел голос. Жрец прервал
размышления повелителя.
Агнэм обернулся, как было велено. Помолчал, вглядываясь в лица
тех, кто собрался сегодня в зале – по собственной воле или же по
необходимости.