Стол в трапезной уже был накрыт. Слуги с пустыми подносами
торопливо покидали комнату. Еще двое остались у стола, дабы
поднести королю добавок по первому его слову. Хотя еды и так было
наставлено куда больше, чем требовалось. Гора котлет из говядины,
грибы в соусе, капустный пирог, пшеничные лепешки, вареные яйца,
сыр, фрукты, кувшин вина и чашка с медом. Если слуги и принесли
меньше блюд, чем бывало обычно на столе Сортхэма, то ненамного.
Едва Агнэм сел за стол и подтянул к себе блюдо с пирогом, как в
трапезную вбежал посыльный. Он бухнулся на колени, едва переступив
порог. Молодой парень в простой одежде горожанина, маячивший за
спиной посыльного, тут же поспешил сделать то же самое.
– Мой повелитель, – посыльный склонил голову. – Я привел
человека, о котором вы говорили.
Агнэм снова поморщился. Ему не доставляло никакого удовольствия
лебезение тех, кто ему подчинялся.
– Встань. Оставь прежние порядки в могиле Сортхэма. Ты служил
моему отцу?
– Немного, повелитель. – Мужчина поднялся, по-прежнему глядя в
пол.
– Тогда ты должен помнить правила повиновения. Они совсем не
такие. Следуй им, а не тому лизоблюдству, к которому вас приучил
Сортхэм.
– Как прикажете, повелитель.
Ничего не изменилось в его поведении. Посыльный слепо выполнял
сказанное Агнэмом, как делал раньше для Сортхэма. Не потому что
можно было, а потому что так приказали. Нужно время, чтобы люди
привыкли и вновь стали чувствовать себя в безопасности. Время,
чтобы их жизнь вернулась в привычное русло.
– Спасибо, что выполнил мою просьбу. Можешь быть свободен.
Посыльный поднял голову, и во взгляде его Агнэм увидел то, что
хотел. Понимание. Пока еще робкое, несмелое, но этого уже было
достаточно. Вряд ли Сортхэм снисходил до благодарностей прислуге,
тем более вряд ли проявлял хоть каплю уважения к тем, кто его
окружал. Кто вел дела государственной важности, исполнял поручения,
заботился о благообразии замка и трудился на кухне, чтобы бывший
король мог элементарно набить брюхо. Тиранство Сортхэма,
безусловно, тоже приносило плоды, но в его случае уважение со
стороны прислуги и людей на должностях повыше было лишь внешним.
Сортхэма боялись и тихо ненавидели.
Посыльный покинул трапезную, а приведенный им парень, все еще
стоя на коленях, упорно разглядывал пол. Щуплый, светловолосый,
напуганный тем, что остался лицом к лицу с самим королем.