Нет, ну сами подумайте, а что мне надо было сказать?
Начать расспрашивать, откуда и что они узнали?
Ну, так-то нормальный путь. Ещё пара таких эпизодов с дурацкими
вопросами, и точно стану героем анекдотов. Пусть пока местных,
бережковских. Тех, где спрашивают об очевидном.
Тут другое важно. Кто сообразил, что я весь на взводе и в любой
момент могу в Камышин ломануться? Если Степан, то честь ему и
хвала, а если кто другой, то я становлюсь слишком предсказуем и
меня на этом можно поймать. Да что там можно, просто голыми руками
при доле везения удастся взять.
– По чьему распоряжению дежурил на поле? – задал я правильный
вопрос.
– Начальник первого отдела приказ отдал, – нехотя признался
пилот.
– Как сам считаешь, он сам его отдал, или ему приказали?
– Так нам-то откуда знать... – начал было он, но услышав моё
рычание, тут же поправился, – Приказали, как я думаю. Наш-то звёзд
с неба не хватает.
Можно выдохнуть. Степан работает. Поговорил он со мной пару раз,
буквально по чуть-чуть, что-то уловил, а результат, вот он. Выводы
сделал.
Хотя нет, не так. Про предстоящую свадьбу он же мне сказал,
причём так, словно бы обмолвился случайно. А потом, он же и пилотов
на дежурство поставил, через своего подчинённого.
Это что же получается?
А то и выходит, что я сейчас лечу по заранее предсказанному и
подготовленному пути. Насколько подготовленному, один Бог ведает. И
что там в конце меня ждёт, то ли ковровая дорожка, то ли пара тонн
взрывчатки под местом посадки, я тоже не знаю. Понимаю, что шиза
меня только что посетила, но ничего поделать с собой не могу.
Я засомневался в Степане?
Да. Засомневался.
В конце концов он человек. И, к тому же, я никогда и ни у кого
не требовал, чтобы они мои действия предсказывали.
– Разбуди меня, когда к Камышину подлетать будем. На посадку сам
пойду, – распорядился я перед тем, как юркнуть под теплый плед из
верблюжьей шерсти, и наконец-то провалиться в полноценный сон.
Пусть и на недолгое время перелёта.
Когда меня пилот разбудил, то я сменил его и увёл дирижабль
далеко в сторону от своего обычного места посадки, а затем,
отстрелив аварийные якоря, приземлился там, где никогда раньше не
садился – метрах в двухстах от бывшего особняка моей тётушки, на
вовсе небольшой прогалине, куда при ветре и без помощи наземной
команды я бы сесть никогда не рискнул.