Когда пепел был собран, мужики перезарядили ружья, сняли маски,
и мы потрусили по улице в сторону, противоположную той, откуда
пришли моры.
Мы бежали по нашим же следам, а позади раздавался вой. Кажется,
моры не последовали за нами, но всё равно было страшно. Мёртвый
город ожил. Твари теперь знали о присутствии посторонних.
Миновали двор, в котором мне встретилась компания. Все мы
выдохлись от непрерывного бега, и теперь люди тяжело дышали и
кашляли. Я спросил у Томаша, далеко ли идти. Тот ответил: далеко.
Часа два предстояло топать.
Вдруг все встали, как вкопанные. Мы вышли в богатый квартал:
впереди возвышались дома с пышной лепниной, скульптурами и
колоннадой, а на горизонте виднелся дворец на горе. Он очень чётко
прорисовывался на фоне серого неба и, казалось, что до него уже
рукой подать. Вот только не смена архитектуры, и не замок заставили
мужиков замереть в ужасе. Прямо перед нами следы резко оборвались.
Дальше было нетронутое белое полотно.
Мы все стояли, как поражённые громом, и смотрели на обрывающийся
след. Люди выглядели так, словно им только что зачитали смертный
приговор. А я даже не сразу понял, что всё это значит.
– Сдвиг, – наконец, проговорил старик Томаш. – Паршиво...
Я быстро осознал всю бедственность нашего положения. Перемещение
в Явь возможно лишь в определённой точке, а из-за сдвигов, из-за
которых, как я понял, кварталы города перемешивались случайным
образом, а то и вовсе пропадали, в эту точку нам теперь не
попасть.
Рухнула последняя надежда. Что делать дальше, никто не знал. А у
меня ещё и вопросов – куча. За какие-то пару часов с момента моего
знакомства с этой загадочной компанией, я увидел и услышал столько
странных и непонятных для себя вещей, что голова шла кругом. Но все
эти вопросы сейчас отодвинул один: «Что дальше?». Мои спутники были
озадачены тем же самым.
– Кто-нибудь знает этот район? – первым нарушил молчание
длиннобородый Савва, оглядываясь на своих приятелей. – Бывал тут
кто?
Все отрицательно покачали головами.
– Я никогда не забредал в высокие районы, – ответил Томаш с
тоской в голосе. – Никто туда не ходит, кроме светлейших.
– И что делать? – пробасил белобрысый.
– Думать надо, – буркнул Йозеф.
– А что думать-то? – возразил Савва. – Надо искать дорогу.
– Если сдвиги начались, – рассудительно проговорил Томаш, – хоть
обыщись. Пустое это.