Но продолжим. В виду вышесказанного население, как разумно было
предположить, заметно ускорило свой рост, вместо прежних двух до
пяти процентов в год. Мегаполисы росли по всей планете как грибы на
болоте, с населением от пяти миллионов становились мультиполисами,
в обиходе — мультиками, со всеми вытекающими из такого положениями
правами и обязанностями. Как вы знаете, каждый мультиполис имеет
право на собственную независимую сеть пищевых комбинатов и сеть
прямых тоннелей со всеми граничными собратьями. Приставку «гипер»
чрезмерно разросшийся город получал после пятидесяти миллионов,
иногда раньше, если это был какой-либо значимый центр, вроде
Святого Питера с его «скромными» четырьмя десятками. Прямые
основные и извилистые дополнительные линии-щупальца городской
подземки растягивались на сотни километров, превращаясь в
транспортную паутину, в которой можно было легко заблудиться без
помощи мощной распределённой системы маршрутизации и управления.
Бесконечные кварталы нескончаемых высоток с высоты птичьего полета
казались громадными диковинными лесами со слишком однообразными
серыми угловатыми исполинскими деревьями-стволами.
Города разрастались так, что поглощали целые страны, границы
становились слабой условностью, не смотря на все принимаемые
правительствами меры по сохранению суверенности. Европа
самоопределилась в десяток величественных гиперполисов с небольшими
прослойками и островками-заповедниками природы. Старушка Европа
стала объединенной как никогда, ну хотя бы территориально, в
могучие населённые узлы западной цивилизации. На Востоке полноводно
разлился на многие десятки километров трёхсотмиллионный Пекин.
Недалеко от него отстал вечный конкурент Шанхай, с его двумя
сотнями миллионов. Ну и, на Юге, безусловный лидер планеты —
ультраполис Бомбей. Что же до нашей страны, то, вобрав в себя по
разным оценкам, от шестидесяти до восьмидесяти миллионов
резидентов, что составило добрую треть населения, разбухшая Москва
поглотила не только всю прежнюю свою область, но и лениво
поглядывала на соседние. Сейчас уже можно говорить об этом без
утайки, но... боюсь, что этот печальный факт привел к
колоссальнейшим потерям среди населения уже в первый год войны на
территории Объединенной России. Я уж не говорю о Святом Питере,
зажатом между двух водных пространств, попытка к бегству из
которого явилась весьма нетривиальной задачей в то печальное время
катастрофической убыли населения нашего государства.