Надя только пожала плечами.
Когда мы осмотрели развалины и, с трудом найдя лазейку для
машины, вернулись, я высказал возникшие вопросы Волку. Он бывал на
базе и мог знать что к чему. Помолчав с минуту, он ответил:
— Ну, всё понятно. Рванули, конечно, наши, те заряды внизу,
получив от нас предупреждение. Заваливали проход к базе. Решили
подстраховаться и добавить препятствий тварям, если пойдут по
кишке. — Он вздохнул. — Странно вот только одно...
— Что? — спросил я.
— Не подумали, или забыли, что наверху старый склад с остатками
списанных боеприпасов. Как бы кто не погиб из ребят, молодых да
горячих... И про нас тоже как-будто забыли. Я ж не сказал, что мы
верхом пойдём.
— Быть такого не может!
— Эх...
— А почему с остатками? — спросила заинтересованно Надя.
— Да потому что, будь тут полный склад или того хуже — вдобавок,
ядерные гэче на консервации, могла получиться очень даже «грязная»
бомбочка. И такое представление началось бы, на десяток километров
завалило бы осколками, — Волк развёл ручищами в стороны. —
Фейерверк до неба, и мы тут такие загораем, прохлаждаемся, сил
набираемся. Эти боеприпасы давно должны были вояки утилизировать,
да у нас всё через ж... извиняюсь, леди, через одно место делается.
А с этой войной и вовсе теперь не до списанного барахла. Кишка тут
неглубоко, метров десять максимум. — Он посмотрел на развалины. —
Оно, барахло, и сдетонировало при подрыве. Хорошо так рвануло,
вместе с дорогой и всеми строениями. Вот тебе теперь и станция
Яновка.
— Насчёт гэче похоже на правду, — согласился я. — На военных
картах, что я недавно нашёл в Ромовской сетке, пока она работала,
тут недалеко отмечены старые пусковые шахты.
— А что это — «гэче»? — рассеянно спросил Нанд, глядя куда-то
поверх развороченной дороги.
— Головная часть, — ответил Волк. — На ракету спереди
нахлобучивается. Полезная нагрузка, так сказать.
Складка смешно поежился в своём безразмерном бушлате, а Пётр
Егорыч покряхтел и ни с того ни с сего стал рассказывать:
— Помню, в девяносто пятом, аккурат после развала Союза, много
шума было с ядерными отходами. Писаки пронюхали, что в советское
время бесконтрольно захоронили уйму этого добра где-то на севере. А
какие-то полудурки, террористы недоделанные, якобы прознали, где
это кладбище, и после дюжины неудачных попыток атаковать Подземку,
пообещали взорвать могильники. Сообразить этакую вот «грязную»
бомбу, чтобы, значит, таким образом, раздать это всё богатство всем
поровну и бесплатно, через верхние слои атмосферы. Умнейшие люди!
Им бы в школе доучиться, цены б не было. Под гнётом не менее
информированной общественности в издёрганном правительстве решили
проверить все известные места и выставить там охрану, водрузить
саркофаги, все дела. А как начали копать архивы, батюшки мои! Этих
самых кладбищ столько оказалось, и не только на севере... Да-а...
Велика Россия-мать. И гостеприимная — со всего мира, не иначе,
свозили. И кто-то деловито в карман денежку складывал. Умный этот
кто-то, видать, и прозорливый был, о потомках своих радел, о
безбедной старости на красивом океанском бережку. А ты говоришь —
фейерверк. Тут и без фейерверка загажено...