Он посмотрел на Волка и горько усмехнулся в бороду. Тот
промолчал, аккуратно оглаживая ногу.
Я посмотрел на небо. Тучи затеяли там собрание и расходиться
явно не собирались. Ну, хоть не капает, и то хорошо. Не хватало
ещё, чтобы дождь превратил эту кучу малу в непроходимую жижу.
— Залезайте, поедем потихоньку, слева вроде можно проехать.
Нанд, давай вперёд, смотри, чтобы на пузо не сели.
* * * * *
* * * * *
Стройная девушка лет двадцати пяти, одетая в армейский защитный
комбинезон, сидя на корточках, наблюдала из-за чахлой недоразвитой
ели в маленький бинокль за людьми в машине. До них было метров
триста-четыреста. Вот они забрались в пикап, один пошёл впереди,
наверняка, высматривать дорогу в кучах земли и бетона. Пока они
медленно, по-черепашьи, пробирались среди обломков, Лара мучительно
размышляла, но никак не могла решить, что делать. Недавняя стычка с
какими-то на голову уроненными подонками на окраине Ромова, когда
девушка лишилась большей части припасов, едва не рассталась с самым
дорогим и еле унесла ноги, отбила у неё всякое желание лишний раз
идти на контакт с любыми группами людей.
Эти, на джипе, выглядели ещё более подозрительными, чем те
фанатики. А уж они были — само очарование смутного времени.
Клоуны... Чего стоил только их главарь, здоровенный детина в плаще,
с каким-то облезлым орденом на груди, наверняка стянутым из
какого-нибудь соседнего музея. Конченый псих! «Брат, отдай нам
лишнее, что отягощает, и иди с миром, облегчённый от бремени
греха». Потом, когда в сумерках разглядели, что «брат» — девушка,
да ещё и весьма симпатичная, похотливыми слюнями аж давиться
начали. Уроды! Двоих бандюг Лара подстрелила двумя последними
патронами из «ТТ», остальных ближайших раскидала, отработав группу,
и ушла от погони почти наугад — незнакомыми дворами, к окраине и
затем в поля, через свалку. Правда, к великой досаде, большой
рюкзак пришлось сбросить в драке, но подобрать его она уже не
успела — главный псих оказался хитёр и на рожон не полез, а с
безопасного расстояния прострелил ей бок навылет. Не слишком
опасно, чиркнуло только, Лара позже сама себя перевязала, но в
увесистом рюкзаке, помимо кучи провизии и нужных инструментов для
выживания, осталось кое-что очень ценное. Настолько, что девушка
без конца проклинала себя за оплошность и пару раз даже порывалась
вернуться. Всё же здравый смысл взял верх: ищи-свищи теперь
мерзавцев, наверняка присвоивших её добро. Это пешком-то! Да и не
одолеть их в открытой схватке. Всё равно они уберутся из города, а
оттуда теперь одна дорога... Эх, машину бы достать и по маячку в
лямке рюкзака накрыть их в темноте на очередном привале! Так ведь
вот она, тачка, пожалуйста. Лара ожесточенно сплюнула сквозь зубы,
перекинула ремешок пустой торбы на другое плечо и снова посмотрела
сквозь еловые ветки в сторону бывших складов. Вот сейчас проберутся
по кучам и уедут, а ей — тащиться пешком неизвестно куда? Хотя
почему неизвестно? И есть-то как охота! Вдобавок болел бок. Лара
сглотнула прогорклую слюну. Последние крохи — это был батончик
засохших мюслей — она прикончила рано утром, в лесу, километрах в
десяти отсюда. Попытка найти хоть какую-нибудь провизию в мёртвой
деревне Яновка, с её развалюхами-домами, вросшими в землю по самые
гнилые дырявые крыши, и жуткими полуразрушенными панельными
бараками в пять этажей, не дала никаких результатов. Ладно,
посмотрим ещё, что будет делать эта разношерстная компания, —
подумала девушка. Рука её опустилась на примявший жухлую траву
видавший виды «бекас» двенадцатого калибра, погладила холодный
ствол и удобную пистолетную рукоятку, так и просившуюся в ладонь.
Другой рукой она провела по широкому поясу, набитому патронами и
из-за раны приспущенному на бедра. Вот уж не думала она, что так
пригодится наследство какого-то старого чудака, пылившееся в
дремучем железном сейфе в кладовке его клетушки на сотом этаже, где
она провела пять последних ночей, прячась от назойливых
эвакуаторов. А ведь собиралась выкинуть устаревший хлам и разжиться
в марке чем-то поприличнее.